...Будильник сработает ещё в кромешную темень, и надо будет выходить из палатки на улицу, в пасть хищникам. Под ухом опять раздалось едва слышимое обнюхивание. Да чтоб меня… волки бы подкоп давно делать начали, а это – глюк. Я шлёпнул рукой по стенке палатки и немного повозил. С крыши съехал сугроб, других звуков кроме него не было. Зверь бы от неожиданности, видимо, отпрыгнул бы или что-нибудь рыкнул, чем бы выдал себя...

Представляю вам рассказ о нашей осенней пятидневной прогулке по Смоленской области! Подробности внутри...

Смоленщина-2007: Гаристово – Семлёво.

Отдыхательно-созерцательная гулятельно-фотографительная почти единичка.

Когда: 2.11.2007 – 6.11.2007

Где:    г.Москва, Белорусский вкз. – г.Смоленск – г.Дорогобуж – д.Гаристово (начало пешей части) – д.Фенино – ур.Мухино – д.Бобровичи – ур.Суханово – ур.Белый Холм – ур.Горбачи – д.Ушаково – д.Барсуки – д.Петрыкино – д.Подмощье – н.д.Афонино – н.д.Сенная – н.д.Раслово – ур.Фёдоровское – ур.Дуденки – ур.Ломанчино – д.Кухарево – р.Бечища – п.Семлёво (конец пешей части) – г.Вязьма – г.Москва.

Пёхом получилось около 100км – мы не напрягались.

Кто:    1. Дробинин Владимир. Это я

            2. Быков Игорь. По-моему, до самого Гаристово Игорь не верил, что наш поход состоится. Лось.

            3. Кривошапов Олег. Неутомимый безбашенный турист, любит вкусно кашерно готовить и

потом всё это питонить. Ничего лишнего в рюкзаке. А вот степлер не взял…

            4. Сержантов Георгий.|

            5. Мария Лындина.      | – очень позитивная сладкая парочка. Изобретатели =).

ПРОЛОГ. Одно наблюдение за день до похода.

…Скорейшее наступление ноября пока не ощущалось, он ещё не был готов вступить в свои права целиком: деревья повсеместно были обряжены осенней одеждой, нехотя опадавшей по штилю. Я даже подумал, что ноябрьский поход будет у нас сопровождаться золотой осенью, – весьма необычно.

Но сегодня стояла непогода. Струи порывистого ветра с силой причёсывали ветки с неопавшими листьями, которые ливнем летели вдаль от деревьев… Стало ясно, что за грядущую ночь леса полностью освободятся от оставшейся листвы, и ноябрь таки наступит…

1-2 ноября.  ДОРОГА и ПЕРВЫЙ ДЕНЬ.

Смоленщина… Так давно хотел к тебе вернуться, но каждый год чего-то мешало, как-то не склеивалось, не находилось времени… А тут – бац! И я на Белорусском вокзале, за плечами рюкзак, в кармане билет, в голове неразбериха, и мешанина воспоминаний. Точную нитку маршрута не представляю – только начало и некоторые узловые точки, в которые непременно надо попасть. Куда хотим дальше, придумаем на месте.

У поезда ждёт Игорь. Видя изо всей команды только меня, делает изумлённое лицо и допытывается, куда я дел остальных. Минут через пять подходят Жора с Машей. Осведомляюсь, все ли из присутствующих взяли положенную снарягу и еду. Да. И даже больше: у Жоры 8 банок тушняка не по 250 г, а по 338. Объедимся – по две банки на пятерых. Или на четверых?

Десять минут до отправления поезда. Пассажиры не спеша погрузились, а нас охватывает недоумение: где же Олег? Звоню несколько раз ему на сотовый – без ответа. Звоню на домашний: Олега можно? – Олега? Как так? А он уехал к вам, на вокзал… ой, ребята, он с ТАКИМ рюкзаком уехал – А давно уехал? Что-то нет его ещё – Как нет? Он без пятнадцати одиннадцать вышел [т.е. за 1,5 часа до поезда]. Ребята, вы уж его дождитесь обязательно – Да мы с радостью, но ведь не можем же поезд удержать… – …А сотовый он не взял…

Вот так. Олегу ехать от дома максимум минут сорок. Уже прошло гораздо больше часа. И где он? И что он? И тут раздаётся телефонный звонок, но это не Олег. Это Стёпин, его я попросил подвезти мне на вокзал фотик. Колян запыхался, сбивающимся голосом спрашивает, у какого мы вагона, и сообщает, что в метро – полная ж***, поезда стоят. Теперь понятно, почему Олега до сих пор нет. Что нам делать, если он так и не появится? Выясняю по снаряге, что нас тогда ждёт. В общем, не так всё плохо: в палатке, которая двушка по паспорту, нас будет четверо, кан у нас есть полуторалитровый. Пила-топор тоже есть. Еду докупим в Ельне. Не очень страшно, просто жаль: Олег ведь так хотел в этот поход...

Проводник нервничает, заставляет нас заходить в вагон. Тоже нервничаем. Загружаемся.

Меньше чем за пять минут до отправления к поезду подбегает Стёпин, передаёт фотик. Вагон метро стоял в тоннеле перегона сорок минут, да и ветка вся не едет. Делимся друг с другом впечатлениями. Проводник опускает поручень-ступеньку и закрывает дверь. Поезд тронулся.

Итак, нас четверо. Начинаем придумывать, как будем дожидаться Олега. Решили в первый день идти как и хотели, где нужно будет – навешать маркеры, а Олег пусть едет следующим поездом, вечерней электричкой до Ельни и догоняет нас на маршруте (часть маршрута первого дня он сможет проехать на автобусе, и тогда ему останется пройти примерно полтора-два часа). Если к ночи догнать не успеет, – подождём следующие полдня, а сами погуляем по урочищу Суханово, поищем следы деревни.

Олег всё-таки добрался до дома и позвонил нам. Успокоил, что он с нами точно окажется: каких-то 12000р – и его везут до Смоленска. Ни хрена себе! Олег, на черта тебе такие траты??! – Да всё нормально, я просто очень хочу в ваш поход с вами!

Вот это да!..

В последующие несколько звонков выясняется, что везут Олега не за 12, а за 10500 и что, возможно, он поймает нас на промежуточной станции. А с последним за ночь звонком Олег сообщил, что едет сразу до Смоленска.

Засыпал я ещё с большей кашей в голове, чем было до отъезда. Это же как надо хотеть в поход и сильно потерять крышу, чтобы на такси до Смоленска, за такую сумму!..

Подремать получилось чуть больше часа – не спалось; к тому же фирменный вагон на большой скорости дребезжал, как ведро с консервными банками. Ладно, Олег нас догонит, но дальше наверняка будет ещё какая-нибудь подстава – с транспортом, например.

Поезд прибыл в Смоленск с десятиминутным опозданием; до электрички на Ельню оставалось чуть больше получаса. А на платформе нас уже встречал Олег и упитанный таксист Андрей. Добрался он в итоге за 7000р (6000 дорога + 1000 таксисту на чай); приехали они минут на 5..10 раньше нас, а всю дорогу трепались, дабы не уснуть. Итак, нас всё-таки пятеро…

Бурно порадовавшись встрече и отпустив водилу, двинулись на вокзал, подошли к окошку пригородной кассы: До Ельни почём билет? – А вы на чём ехать собираетесь? – Как на чём? На электричке! – Объявления читайте! С 29-го числа не ходит! – Как так? 7.15 должна быть! Что за фигня? – Я со стеной, что ли, разговариваю? Отменили! До Ельни ничего не ходит, только летом пойдут!

Ёпт… мать-мать-мать. Гонцов, принесших плохую весть, раньше казнили. То же самое хотелось сделать сейчас с этой невыспавшейся озлобившейся на всех бабкой, и с РЖД – сколько же ещё эти [*цензура]уб***** будут [*цензура]фигнёй страдать? Я, конечно, ожидал, что РЖД не может не напакостить (например, перенеся эту электричку на 1-2 часа вперёд/назад без предупреждений), но чтобы вот так!..

После такой новости я решил маршрут заканчивать не в Угре: взбредёт этим уродам железнодорожникам очередное г**** в голову – и будем потом придумывать, как оттуда выбраться. До Издешково – та же хрень может поджидать. Поэтому окончание маршрута должно быть в Вязьме – оттуда хотя бы автобусом можно будет уехать.

Двинули на автовокзал – попробуем добраться до Ельни на автобусе. На ближайший билеты уже все были разобраны – нафига было отменять электричку, если туда всем желающим уехать не хватает мест!?

Подумав немного, решили ехать до Дорогобужа, а оттуда уже либо почти до Ельни, либо сразу на Ушаково. Взяли билеты на дневной автобус (~150р с багажом), перекусили и оставшиеся 3+ часов ожидания погуляли по городу, полазили по кремлёвским башням и стенам.

По возвращении на автовокзал перекусили, подремали.

Автобус до Дорогобужа тащился долго и медленно, никуда не спешащий водила зачем-то строго следовал ограничениям скорости. С переменным успехом мы пытались поспать.

В Дорогобуж приехали около 14 ч. После автобуса было холодно, плюс пытался идти дождь. Мельком взглянув на постамент с танком Т-34, подошли к билетной кассе (она стоит прямо на улице; автовокзала тут нет) и стали изучать расписание. Автобус до Ельни будет после 17 ч. Значит, он нам не нужен. Пока думали, куда ж теперь поехать дальше, заприметили Соболя-такси. Олег договорился с ним, что за 500р нас всех отвезут в Ельню, но перед этим таксист хотел на 15 минут куда-то съездить.

Немного понервничали, когда Соболь не подкатил и через 25 минут. Примерно через полчаса всё-таки он появился. УРА. Ехать решили по трассе на Ельню до деревни Хлысты, а там вроде по асфальтке (карта может врать) до Фенино.

Дорога от Хлыстов на самом деле когда-то была заасфальтирована, но слово ремонт ей незнакомо, она вся в ямках и выбоинах. После Гаристово асфальт уже кончается, дальше идёт просто сильно укатанная грунтовка. Здесь мы и высадились, отпустили таксиста, взвалили рюкзаки, и – ура! В 15.40 поздравили друг друга с началом маршрута. Всё-таки, несмотря на все случившиеся приключения, он начался!

Весь дальнейший маршрут идём по карте-километровке 1986 года, попутно её исправляя, – пригодится потомкам.

Гаристово. Большая обжитая деревня. На севере иногда что-то гулко бУхает. Перед спуском к речке у молодого упитанного приветливого аборигена спросили, долго ли продлится эта грунтовка и действительно ли приведёт в Бобровичи (ну не доверяем мы старым картам). Дядька уверил, что дорога есть, предупредил, чтобы мы не ушли на перекрёстке влево, к Лопатино, пожелал удачи.

Выходим из деревни, спускаемся к мосту через речку Усия. Под мостом сделана плотина, поэтому слева от дороги речка разлилась в красивое озерцо. Поглазели, пофоткали, порадовались и пошли дальше. Настроение у нас – так вообще отличное. Я иду и ликую про себя: ну ничего ж себе! Спустя шесть лет я-таки оказался в этих краях!! Глаз хватает по краям дороги классические печальные (унылые) ноябрьские пейзажи, хмурое тучное небо, лужи на дороге, пожухлую траву, голые деревья, изредка остатки листьев на макушках.

Перед Фенино насмешил вид автобусного павильона, стоящий в сторонке справа от дороги в бурьяне. Неужели досюда автобус ходит? Сразу тут же в траве валяется (отдыхает, видимо) столб с указателем названия деревни.

Деревню Фенино проходим по центральной улице. Местных жителей не попалось, ничего даже вроде не гавкало из-за калиток. Полакомились уцелевшими на ветках и на земле яблоками, что ещё больше подняло настроение: приятная неожиданность и сюрприз-перекус.

За деревней попалась бабулька, выгуливавшая в поле коровье стадо. Мимо зверей проходили с некой опаской: как-то недобро на нас бык смотрел, и несколько шагов даже в нашу сторону сделал. Может, учуял, что мы яблоки местные грызём, и решил налог взять?

Временами (раза два-три всего) навстречу проезжают трактора и грузовики, наполненные берёзовыми чурбанами: местное население готовится к зиме. В лесу раздавался топор дровосека (+(с)).

В урочище Мухино (на карте в скобках оно подписано ещё и как Барсуки – было его частью) сделали привал возле штабеля брёвен, сваленных на обочине, заморили червячка сладостями. Времени уже много, скоро начнёт смеркаться. Маша с Жорой шли в хвосте, а на мой вопрос Чего отстаёте? Маша выпалила: А ноги короткие!

Полазили по единственному уцелевшему от Мухино двору: сарай типа для сена (двускатный навес, под которым стрёмно было ходить – вот-вот подломятся стойки, и похоронит он под собой), второй (закрытый) сарай и изба. Изба без полов, без дверей, без стёкол. Давно всё покинуто. А в избе – русская печь, деревянные кадки, висящие на чердаке веники и даже телогрейки… Сундук с хламом, среди которого – дощечка от посылочного ящика с написанным простым карандашом адресом. Старые журналы, газета Звезда за 1972 год… А ведь это был Дом… Был. Для кого-то, может, оным и остался, да только вот формально домом этот кто-то называет уже другое – помещение, четыре стены, камень. Или узкое, дубовые доски с шести сторон, и уже не называет. А сюда не вернётся… Не может.

Рюкзаки дали команду по коням!, и мы продолжили путь. По темноте лагерь ставить нет желания, поэтому стоянку решили искать в одном-двух километрах за Бобровичами.

От грейдера отошла влево под 45° грунтовка в Бобровичи, деревню уже видно. Совсем скоро дошли до перекрёстка. И, разумеется, место это я узнал: тут я был! Пофоткались у начала главной улицы Бобровичей – заросшей и очень редко езженой. Деревню с юга огибает накатанная объездная грунтовка, по которой мы шли в 2001-м по совету полуглухой бабуси, говорящей, что все едущие на Суханово именно её используют. Но сейчас я решил пройти по главной деревенской улице, так как ориентирование до Суханово, судя по карте, было очень очевидно, и не обязательно идти по окружной.

В глубоких колеях заросшей улицы – лужи, в одном месте через них даже положены мостки. Проходим мимо колодца (слева от дороги – эх, какой знакомый колодец!), даже не заглянув в него. Знакомая полуглухая бабуся, наверное, сидела дома и грелась, поэтому никого из аборигенов мы не повстречали. В полном соответствии с картой оказалась отходящая на Суханово колея – примерно такая же по заросшести, как и главная улица. Спустившись в низину, пройдя мимо большого огорода и поднявшись из низины, мы подсекли ту самую объездную грунтовку. Всё сходится, я в знакомых местах!

Постепенно уверенно смеркается, фотографирую уже меньше – без штатива плохо… Грунтовка прилично петляет, часто раздваивается, но нужный азимут держит уверенно. Ищем стоянку по критерию наличия более-менее чистой воды в лужах – везде она мутная. Дорога в какой-то момент делится на четыре части и спускается в небольшой сильно глубоколужистый овраг. После схода дорог опять вместе мы свернули влево в еловый лес, отошли метров на сто от дороги и объявили это нашим первым местом стоянки. Чистая вода в овраге быть уж точно должна, хотя никто пока её там не видел.

И – ура! Мы друг друга поздравили с тем, что, невзирая на РЖДшные пакости, мы первую ночёвку устроили там, где и планировали (примерно там же, где и в 2001).

По грунтовке со стороны Суханово прошлёпал УАЗик – видимо, охотники домой возвращаются. Пока команда ставила лагерь, я отправился на поиски воды. Справа от дороги – молодая поросль березняка и ольховника – заячьи места. Прогулялся метров 400 по уходящему на юго-восток оврагу, оказавшемуся совершенно сухим. В Бобровичи на колодец что ли ходить за водой придётся? Далековато.

Чистую воду однако я нашёл в наиболее заросшей из четырёх рукавов дороги – совсем близко от лагеря, что порадовало.

…Лагерь поставлен, ужин варится, дров много, Москва вместе со всей суетой далеко, глухомань – совсем рядом, рукой подать! Из деревни очень редко доносится собачий брёх. Ветра почти нет.

После ужина мы с Жорой попеременно терзали гитару; особенно много прозвучало песен на военную тематику – места обязывают. А Олега около костра основательно срубило на весь вечер – сказалась бессонная ночь в такси.

3 ноября, суббота.  ПО СЛЕДАМ - 1.

По своим следам старого маршрута.

Этот день планировалось идти по той же нитке, что и в 2001-м. Основными интересностями должны были стать урочище Суханово, бывший большак до Ушаково, линия укреплений за Барсуками, ну и, конечно же, легендарное Подмошье (в старых картах и справочниках до 1993г оно называется Подмощье, в современных источниках – и так, и так) – большая брошеная деревня. Куда пойдём после Подмошья, я понятия не имел – по старому маршруту если (на север: ур.Теплянка – д.Городок), то там все интересности после речки Артеша закончатся, а на Абрамовскую гору всё равно вряд ли попадём – форсировать широкую заболоченную Осьму вряд ли удастся (судя по карте, глубина брода полметра – ну никак не хочется!). Поэтому решено было действовать по принципу доживём – увидим. Непосредственно в самом Подмошье решим, куда двинем дальше.

А пока было утро, 6+ часов, сработали будильники. Выспаться нормально получилось у всех; первым вылез Олег и раскочегарил костёр. Последними из своей палатки вышли Жора с Машей – они изобретали способ согреть помещение, пока безрезультатно.

Ночью совсем капельку подморозило, местами высыпало чуть-чуть снега, сейчас ветра почти не было (только ночью изредка налетал неслабый ветрило).

Вышли около девяти. Ноябрьские пейзажи традиционно восхищали печальной пронзительностью, задумчивостью,… Дорога сильно петляет среди берёзовых перелесков, полей, по небольшим холмам, возле еловых угодий, постоянно раздваивается и вновь сходится; изредка в стороны отходят заросшие колеи. Не будь я тут раньше, обязательно чесал бы репу на каждом перекрёстке, а так – шли очень уверенно, ступор произошёл только примерно за километр до Суханово: дорога разделились на три одинаковых по укатанности части, идущие в разные углы очередного поля. Выбрали среднюю ветку, долго кумекали над картой и компасом, решили, что вроде всё правильно. Дорога пересекла очередную низину с деревьями и вывела к нечту, похожему на ур.Суханово. После того, как в росшей группке деревьев были опознаны яблони, сомнений никаких не осталось: всё верно. На яблонях нашли даже один уцелевший плод! Ровно один. Обнаружили и несколько уцелевших покосившихся столбов ЛЭП, и один из столбов я даже узнал:

А из-за туч выглянуло солнце, как бы украшая урочище и утешая: не так всё и печально, ну исчезла деревня, ну бывает…

Обрадовавшись выглянувшему солнцу (не просто промелькнувшему среди туч, а радующим нас минут 40), устроили затяжной привал на сваленном возле дороги штабеле брёвен, подискутировали немного на тему геодезии-картографии, и пытались прикинуть, когда здесь была деревня. По карте 1986 года тут сараи – это зарождение или закат деревни? По карте-двушке, обновлённой местами в 1990+ году, здесь деревня, но уже в 2000 не осталось ни одного дома. Если существовала деревня до 1986 года, то почему не обозначена, почему только сараи нарисованы? Неужели появилась и исчезла деревня в период 85-95 годов, так разве бывает? А куда ж дома делись? Разве только сгорели все… Тогда это для нас так и осталось загадкой. Сейчас, когда я отыскал в архивах карту этих мест 1942 года издания, всё стало ясно: в ту эпоху Суханово здесь уже было. Стало быть, обозначенные на ГШ (полу- и) километровке сараи – это закат деревни, даже больше: всё, что от неё, уже тогда нежилой, уцелело. И второй вывод: позорная двухкилометровка обновлена на это место году в 80-м. А ещё, оказывается, раньше здесь было асфальтовое шоссе – знаменитый Старый Вяземский Большак (сколько же интересностей можно найти, сравнивая две карты с полувековой разницей в возрасте!). В отдельных источниках упоминается, что здесь же проходила построенная немцами в период оккупации узкоколейная ЖД для подвоза провизии и боеприпасов, но что-то с трудом в это верится.

Машу тоже впечатлила первая встреченная на нашем маршруте исчезнувшая деревня, и она с интересом погрузилась в изучение карты.

Теперь нам предстояло отыскать вход в лес, продолжение Большака, самый глухой его отрезок. Метров через 100+ от места привала он был обнаружен. Вот странно… Я был уверен, что он должен отходить влево от грунтовки в месте её поворота направо к дер.Следнево. Оказалось же наоборот: грунтовка уверенно шла в сторону Чамово, а большак отходил вправо… Изменила память, ну да ладно.

И вот мы вошли в тёмный еловый лес! Жалко было уходить от солнца, но впереди ещё много интересностей. На большаке были следы машины; поначалу он был проезжий и расчищенный, хоть и заросший травой и лужами. Этому факту даже подивились: восстановили что ли забытую тропу? Однако проезженность дороги длилась лишь до пересечения со старой заглохшей просекой: здесь был врыт свежий квартальный столбик, табличка о правилах охоты, а след машины поворачивал обратно. Дальше поперёк дороги лежало первое дерево, а от большака оставалась тропка да скрытая под полёгшей высокой зелёной травой колея.

Дорога уверенно читалась по просвету в лесу, по попадавшимся слева бетонным основаниям опор бывшей ЛЭП; упавших деревьев было не очень много. Поначалу встречались квартальные новые столбики, потом они исчезли.

Игорь с Олегом, как завелось, вырвались вперёд. Жора с Машей в милой беседе спокойно и медленно шли в хвосте, а я как связующее шёл в центре растянувшейся группы и постоянно останавливался, озираясь по сторонам и фотографируя всё подряд. Бывшая дорога Чамово–Добрушино тоже уверенно обнаружилась по полю перед ней, просвету и уцелевшим опорам бывшей лэпины. Если опять обратиться к довоенной карте, увидим здесь когда-то бывшую деревню Белый Холм. Очередное урочище, абсолютно заглохшее – даже поле уверенно заросло!

Большак стал слегка петлять, стал ещё более заросшим. По левой стороне всё попадались бетонные столбики бывшей ЛЭП, после урочища по правую сторону дороги потянулись голые бетонные опоры. Лес чередовался с заросшими кустами полянами.

Вышли к речке Рясна; возле дороги на ней была построена бобёрная плотина, был почти брод – пришлось прыгать с кочки на кочку, в итоге чего Маша искупала ногу почти по колено. Устроили в связи с этим привал для просушки и переобувания. Созерцаем урочище Горбачи. От деревни только старые наклонённые к земле яблони остались, а на юго-восток уходит ещё одна линия голых бетонных опор лэпины. Снова фоткаю всё и вся.

Двигаем дальше. Слева от дороги невдалеке от Горбачей – старое кладбище. Заходить на него не стали, т.к. там стояли две машины и группа людей – то ли навещают кого, то ли хоронят…

Просёлка от кладбища (проезжая) уверенно загнула в сторону ур.Баранцево, поэтому дальше мы решили идти безо всяких дорог, ориентируясь по бетонным опорам. От каждого столба искали, где же следующий; продираться нам пришлось через густые высокие заросли кустарника, через не менее густые заросли молодого осинника, прошли и по знакомому болотцу (на карте в этом месте нарисован прудик). Тут всюду были следы лосей, обкусанные ими (лосями, а не следамиJ) верхушки кустов, поглоданная с осин кора. В это время примерно на 20 минут начался сильный снег.

Менее чем через полчаса вышли на угол поля, начинающегося справа от нас. По нему шла хорошая грунтовка. Устроили привал, Жора сходил на разведку: дорога эта уверенно прёт на юго-восток, поэтому она нам не нужна – пойдём, как и шли, тем более сплошные заросли вновь сменились заглохшим большаком.

Большак уверенно хорошел, и вскоре мы увидели невдалеке строения: Ушаково. Слева от дороги обнаружили окоп (первый на нашем маршруте) – совсем уже неглубокий. На дне окопа нашли коровий череп – о как! Объявили, что это волки её съели. В это время Игорю на глаза попался пробежавший через дорогу лисёнок, о чём он немедленно прокричал нам; кто-то успел ещё увидеть, а я – увы.

Первым объектом, попавшимся нам в Ушаково, не считая свалки, оказалась двухэтажная запертая сельская школа, на крыльце которой мы устроили обед, сопровождающийся сильным крупным мокрым снегом. За снегом тут же выглянуло солнце (получился грибной снег), и с крыши школы активно потекли ручьи, всё быстро растаяло. Мы задались вопросом: а не страшно ли детям ходить в школу, расположенную на самом отшибе деревни, прямо около большого леса? Особенно зимой, когда после трёх уже темнеет, а за лесом, где-то возле Горбачей, разбушевавшейся свистящей вьюге начинают подвывать волки…

Двигаемся дальше. Дорога стала асфальтовой, через один из перекрёстков проехал гружённый дровами трактор с прицепом. Ищем магазин – хотим докупить хлеба, а Олег возжелал шоколад, на который мы его подсадили во время привалов.

На перекрёстке с шоссе в Дорогобуж привязался алкаш, живущий в Петрыкино, всё пытался выяснить, как это мы можем идти до Вязьмы, и не обманываем ли его. В основном с ним пришлось общаться Жоре с Машей, т.к. несмотря на мои наставления идти по населёнке быстро и всей толпой, они отстали на полсотни шагов.

На выходе из деревни Олег посетил магазин, снабдив нас хлебом, а себя шоколадом, коим он потом будет нас угощать в больших количествах на каждом привале (Запитоним шоколадку?).

Старая асфальтовая дорога дальше пересекла текущую в ложбинке речку Рясна, на подъёме из которой нас опять догнал алкаш и пытался выяснить у Жоры наш путь, заодно предлагая свою собаку для борьбы с волками. На околице деревни Барсуки он отвязался, свернув к собутыльнику в гости.

В Барсуках подивились обилию спутниковых антенн-тарелок, стоящих на крыше лесничества (на выходе из деревни слева; рядом – несколько старых машин).

Отойдя достаточно далеко от деревни, устроили культурный привал у подножия холма слева от шоссе (примерно в месте ночёвки 2001 года). Желающие поглазеть на изобилующие здесь окопы и ямы от землянок разбрелись в разные стороны по лесу. Холм был весь изрезан извилистыми окопами с массой ответвлений, местами очень хорошо сохранившимися. Судя по карте, в этих местах также нарыто много противотанковых рвов шириной аж до пяти метров. Отрезок чего-то похожего мы также обнаружили справа от шоссе.

Пока изучали окрестности, в сторону Петрыкино на старых Жигулях проехал наш знакомый алкаш (пассажиром).

Дорогу до Петрыкино скоротали пинанием консервной банки и периодическим поджиданием отстающих. На входе в деревню, около лесничества, нас обильно облаяла большая стая собак, от которых Игорь очень хотел защищаться топором, но мы его отговорили. Немногочисленное местное население не проявило к нам особого интереса.

В конце деревни в борьбе за одну палку возились двое мужиков, в одном из которых Маша узнала нашего алкаша. Видать, совсем мы ему не понравились.

На выходе из Петрыкино увидели новенькую синюю телефонную будку! С карточным таксофоном. Никаких проводов от неё не шло, поэтому предположили, что виданные спутниковые тарелки нужны именно для этих аппаратов. О как! Спутниковый таксофон в глухой деревне Смоленщины!

Решили идти как можно дальше от деревни и побыстрей, поскольку исход борьбы за дубину и дальнейшие действия алкаша были непонятны, а драться с ним не хотелось – обидится ведь на всех последующих туряг.

Дорога повела по аллее, переходящей в редколесье; справа стоят опоры ЛЭП. В перелеске остановились на привал, во время которого я забрался на дерево в попытках поймать сеть и звякнуть домой. С трудом, с энной попытки, с грехом пополам дозвониться удалось, а необъезженное дерево хотело меня с себя сбросить, т.к. ветки, о которые я опирался, почти все обломились, и пришлось висеть, крепко обняв ствол.

Идём по хорошей грунтовке, усыпанной лужами разных размеров, иногда над ней свисают недоупавшие деревья. Следы машин есть только старые; видимо, за последнюю неделю здесь не ездили. Да по таким лужам разве только грузовик типа 66-го газона пройдёт, если крышу не снесёт свисающими деревьями. Ответвлений в сторону, похожих на более-менее нормальную дорогу, не заметили, да и не искали особо, потому что наше направление совпадало с тем, в какой стороне стояло Подмошье. Мне уж совсем не терпелось поскорее его увидеть: как-то оно там за шесть лет изменилось? Узнаю ли?

Куда пойдём дальше, я уже почти придумал: напрямик на Афонино будет поинтереснее. Как вариант на будущий год – идти через Кряково, посмотреть, что будет там (тем более, по слухам, там сложное ориентирование, ибо на Кряково уходит в лесу малозаметная колея, тогда как хорошая дорога сворачивает опять на Афонино). Но это потом.

Справа опять подошла ЛЭПина, срезавшая петли нашей дороги по прямой; лужи почти прекратились. По сторонам опять попадались окопы. Лес стал постепенно расступаться, превратившись в редколесье; впереди показалось поле, на котором – Подмошье… На поле дорога упёрлась в хорошо накатанную грунтовку. Здесь мы сходим с маршрута 2001 года и поворачиваем направо. Дорога перепахана кабаньими рылами (почему-то именно дорога, а не обочина, как обычно бывает). Подмошье стоит чуть-чуть на пригорке. Перед пологим спуском к ручью делаем краткую остановку, слушаем совсем близкие охотничьи выстрелы, созерцаем деревню и летящую над лесом утку.

Времени уже полпятого, за деревней нужно будет искать стоянку. Сворачиваем к избам, по бурьяну доходим до заросшей травой улицы, в которую вскоре слева-сзади вливается накатанная колея.

Через пару домов начала лаять собака, а наше внимание привлёк стоящий в огороде синий объект, который при более пристальном вглядывании выдал в себе телефонную будку – точно такую же, какая стояла в Барсуках. Вот те раз! Даже в этой, заглушенной полунежилой деревне, тоже карточный радиотаксофон!

Вслед за лающей собакой из-за изгороди показалась высокая бабулька. Ну, не совсем бабулька, где-то за полтинник примерно, но для красоты повествования назовём её именно так. Как-то не очень ожиданно она появилась, я даже вопросов придумать не успел. После короткого приветствия и нескольких фраз выяснилось, что в Подмошье сейчас только два обитаемых дома, а Афонино – нежилая деревня. До Афонино дорога хорошая есть, а дальше – уже нет.

– А зверей тут по лесам много ходит?

– Зверей? Волков – полно, кабанов полно, медведи ходят. – Отвечала бабуля немногословно и даже слегка устало, а собака продолжала громко на нас гавкать. – Да скройся ты, проклятая! – Бабуля топнула ногой и замахнулась на псину, та попритихла и сделалась незаметной.

– А охотники могут нас со зверем перепутать и подстрелить?

– Могут. Запросто.

Спасибо. До свидания, больше вопросов не придумал. Утешила и обрадовала. Под впечатлением сказанного двигаемся дальше, в лес, в пасть зверям и под пули охотников.

Относительно крепкие дома чередуются с разрушенными и полуразрушенными, а огороды заросли травой поголовно, во всех смыслах этого слова.

Перед входом в лес дорога раздвоилась. Ищем стоянку. Теперь единственный критерий – наличие воды. Чистых луж на дорогах нет. Идём по правому рукаву, отделённому от своего левого соседа узкой полоской леса. Справа через поляну – заболоченный сосновый лес (ходить по такому ещё можно, но стоянку делать совсем не катит). Слева – шикарный ельник на пригорке, но воды там точно нет. Решаю сбегать на разведку воды в сосняк. Мне повезло: у границы поляны и леса сразу нашёл яму с чистой водой. Из ельника ходить недалеко, поэтому ночуем в нём. Отойдя метров на сто в чащобу, устроились.

Когда уже заметно потемнело, по дороге в сторону Подмошья проехало несколько УАЗиков – видимо, стая охотников возвращалась с промысла домой.

В районе девяти часов вечера пошёл снег – уверенный и крупный, чем немного расстроил: я сюда приехал не за зимними пейзажами, а за позднеосенними! Может, растает? Посмотрим.

4 ноября, воскресенье.  ПО ПУСТЫМ ДЕРЕВНЯМ-1, или ПО СЛЕДАМ-2

Теперь уже по звериным следам.

Спать я ложился под впечатлением короткого диалога с Подмошинской бабулей, представляя себе вокруг лес, кишащий волками, медведями, лосями и кабанами с горящими глазами. Несколько часов прислушивался к шороху падающего за стенкой палатки снега, который очень сильно походил на звуки аккуратно ступающих хищных лап; временами слышалось, будто кто-то обнюхивает изголовье палатки, но отфильтровать эти звуки от храпа Игоря и подхрапывания Олега было очень проблематично. За этими прислушиваниями удалось полузабыться-полузаснуть, а затем и вовсе отключиться…

В середине ночи я почувствовал несколько толчков в бок – Олег будил: Вов… а Вов, – разговариваем едва слышным шёпотом. Чё стряслось, Олег? – Слышишь?. Храпел Игорь, всё так же падал снег, напоминая те же звуки; и я, кажется, понимал, зачем Игорь будил шефа. Что именно? – Кто-то по лагерю ходит, животное…. Да.

Сон как рукой сняло. С чего ты взял? – Нюхает!

Я даже похолодел от страха, и в голову полезли всякие мысли: не могло же мне одному казаться, что какой-то зверь обнюхивает изголовье палатки, – Олег теперь услышал то же самое! Я представил себе волчью стаю, собравшуюся возле наших палаток: звери медленно ходили по лагерю, ощущая запах добычи, идущий из палаток, не обнаруживая при этом запаха оружейной стали и пороха, – а, стало быть, бояться им нечего. Они ходили и вынюхивали вход в палатки, ждали, когда мы выйдем…

Не парься, это снег с такими звуками падает – опять же едва слышним шёпотом успокоил я Олега. Себя же успокоить не удалось. В 2001-м петрыкинская старожилка, крутя пальцем у виска, отговаривала нас идти в эти леса, рекламируя крупные волчьи стаи по 10–15 особей; вчера вот тоже подмошьевская бабуся как бы вскользь упомянула про волков навалом…

Под впечатлением этих воспоминаний совсем не успокаивала мысль, что это снег с такими звуками ходит, а вовсе не волки облизываются на пятерых туш. Будильник сработает ещё в кромешную темень, и надо будет выходить на улицу. В пасть хищникам. Под ухом опять раздалось едва слышимое обнюхивание. Да чтоб меня… волки бы подкоп давно делать начали, а это – глюк. Я шлёпнул рукой по стенке палатки и немного повозил. С крыши съехал сугроб, других звуков кроме него не было. Зверь бы от неожиданности, видимо, отпрыгнул бы или что-нибудь рыкнул, чем бы выдал себя. А тут всё тихо. Ну вот и хорошо.

Спустя часа полтора удалось уснуть.

Задолго до срабатывания будильника проснулся и засобирался на улицу Игорь. Ты чего так рано? По медведям? – Не. Совсем вылезаю. Не спится. Замёрз – Ну смотри. Там звери ходят.

Игорь раскочегарил уснувший костёр, и ко времени подъёма никаких проблем с ним не было. Первым делом, вылезя из палатки, я походил с фонарём по лагерю. Ни одного звериного следа не было. Фи… Я даже немного расстроился.

Жора с Машей довольно долго не вылезали из своей палатки – изобретали способ согреться. У них там горелка газовая, им там хорошо…

За завтраком поделились впечатлениями ночлега, постебались над своими глюками обнюхивания, попридумывали способы обогрева Маши Жорой, …

А кругом была зима. Снег засыпал землю целиком, осень уступила свои права. Жаль. Но смотрелось всё равно красиво.

Незадолго до сборов к нашему костру подошёл рыжебородый приветливый охотник, которому Игорь среди первых задал вопрос: А вы что, охотитесь, да?. Родом он оказался из Дорогобужа, общаться было приятно и интересно. Поначалу он принял нас за поисковый отряд, а когда выяснил, что мы туристы, да ещё и водники присутствуют, оживился ещё больше: начал рассказывать про свои лыжные и водные маршруты по Карелии – Кольскому – Архангельской области – Саянам – Кавказу – Байкалу; очень расхваливал Дорогобужский район, рекомендовал выбраться сюда зимой на лыжах: лыжня тут бывает, он сам тут зимой катается.

Из рассказов охотника также узнали, что поисковые операции в этих краях проводятся регулярно. Осенью 1941 года здесь безуспешно пыталась вырваться из окружения 24-я армия под командованием генерал-майора Константина Ракутина, штаб которой располагался в деревне Волочёк (ныне уже не существующей. Если обратить взор снова к карте 42 года, находим эту деревню на пересечении дорог Теплянка – Марково и Подмошье – Городок, там сейчас сохранился пруд. На современных картах урочище Волочёк обозначено только на 500-метровке). Армия постоянно подвергалась авианалётам (в других источниках про эти налёты нет упоминаний), сам Ракутин погиб не то в Теплянке, не то в Волочке, считался пропавшим без вести, поскольку найти его не удалось. Останки нашли только пару лет назад в урочище Гаврюково, неподалёку от которого на берегу Артеши поставили обелиск, а захоронили в Подмосковье. Прорваться армия пыталась по Старому Вяземскому Большаку к Семлёво. …Братские могилы на этом участке были через каждый километр…

Укрепрайон здесь был внушительных масштабов: сохранившиеся до сих пор окопы покрывают район от Барсуков до дер. Клин, заходя к северо-западу за Абрамовскую (Лысую) Гору (на саму эту высоту немцы, видимо, так и не сунулись, потому что почти ничего в укреплениях Лысой Горки поисковики не нашли) и дальше, а в остальных окопах всегда можно что-нибудь найти.

Ежегодно поисковики поднимают в здешних краях чуть ли не по взводу истлевших солдат… Находят также вполне работоспособные неразорвавшиеся стеклянные противопехотные мины, и у бродящих-копающих по глухим дебрям есть риск нарваться на такой подарочек.

Рассказ охотника произвёл сильное впечатление.

– А на кого охотитесь?

– На копытных. Кабан… Лось…

– А волки?

– На волков… специально чтобы, так не ищу. Если попадётся только…

– А много их тут, волков? А то нам бабуся в Подмошье сказала, что полно.

– Ну… да, немного есть. Поменьше, чем раньше. Медведи? Медведей мало. Вот кабана, лося – это да, навалом, особенно кабана. Нет, они сейчас не агрессивные, у них еды сейчас много, детей малых нет. Повстречать? Может, повстречаете, если очень тихо подойдёте, но навряд ли. Осторожные они.

Узнав, что мы хотим забраться как можно глуше, дядька одобрил выбранное направление: за Афонино сейчас почти никто не ездит, места там дикие.

Времени особо долго разговаривать у рыжего охотника не было, поэтому, пожелав нам счастливого пути и получив в ответ ни пуха, …, он удалился к остальной своей команде, охотящейся сейчас дальше по дороге.

Вышли мы в районе десяти. Держим путь на Афонино. Раздвоившиеся вчера дороги вскоре сошлись вместе; ёлки под снегом смотрелись обалденно. Навстречу попались ещё двое охотников, выслеживающие двух волков, поднятых с отдыха утром. Для меня осталось загадкой, с чего вдруг выслеживаемая пара должна выйти на дорогу? На подробные расспросы времени не было – дядям было не до нас сейчас.

Вскоре с запада подошла хорошо накатанная дорога от Теплянки и Волочка. На дороге много свежих следов машин.

Проходя пересечение с речкой Мертищевкой, спугнули большую стаю водоплавающих птиц – утки что ли? Вроде совсем не сезон для них, давно должны были улететь. Вскоре нас обогнали два охотничьих УАЗа. Справа от дороги перед поляной – памятник погибшему в 1989 году охотнику.

Посередине колеи на снегу читались свежие крупные собачьи следы, сильно похожие на волчьи. В 11 с копейками устроили привал на перекрёстке, где кем-то была притащена круглая бетонная верхушка ДЗОТа с прямоугольным окошком-бойницей. Олег снова щедро раздавал всем шоколад.

Повстречали ещё одного охотника, стоящего на номере и перетаптывающегося с ноги на ногу – холодно. Он уже вытоптал в снегу широкую проталину – давно стоит. На моё громкое и бодрое Добрый день! и А это волчьи следы тут на дороге или собачьи? он, едва шелохнувшись, тихим голосом ответил: Это собачьи. Волчьи – там, дальше по дороге, их тут двое утром прошло. Всё ясно, этому дяде тоже не до нас, он принимает участие в облаве.

Вскоре начались и обещанные волчьи следы, идущие в основном по центру дороги. Волки тоже шли в сторону Афонино.

Повстречали ещё двух охотников из той же команды. Эти почему-то сейчас искали кабанов. На мой вопрос, есть ли деревня Афонино или на её месте уже урочище, они ответили, что вроде один дом там остался. Удивились, что мы не хотим идти на Калпиту напрямик, а стремимся углубиться как можно глуше в лес. Пообещали отсутствие нормальных дорог на Сенную, сказали, что в этом году только пару раз машина ходила на Фролово. (Почему Фролово? Дяди, наверное, не очень представляют себе местность. В нашей карте они так и не смогли разобраться). Про зверей сказали, что здесь вряд ли встретим – осторожные, а вот в Сенной – запросто: их там прикармливают для охоты с вышек.

Перед выходом на мост через р. Артеша дорога раздваивается; та, что идёт на Кряково, тоже проезжая и зарастать пока не собирается. Деревянный мост мы прошли в полдень.

Афонино стоит на продолговатом поле размером примерно километр на полтора. В деревне на первый взгляд оказалось десятка полтора домов в разном состоянии, но постоянно в них никто уже не живёт. Чего-то последние охотники явно напутали. Может, они имели в виду один жилой или посещаемый дом, а не один сохранившийся?

Откуда-то взялась охотничья лайка и стала спокойно бегать по деревне – приняла нас за своих.

Бетонные опоры ЛЭП – без проводов. Большая часть домов уже завалилась. У конца деревни возле единственного посещаемого иногда охотниками дома, стоящего на южной стороне улицы, мы устроили краеведческий привал и разбрелись по разным дворам. Заглянули в этот уцелевший дом: в сенях – полуобвалившаяся крыша с дырами, навален всякий деревянный мусор, вёдра, ящики… В комнатах – большая печь, две или три кровати, свисающие с потолков бумажные лохмотья и мох, на стенах сохранились обои. На печке – тоже подобие лежака.

Дующий с северо-запада ветер доносит лай работающей по зверю собаки: кого-то всё-таки наши охотники сегодня выловят. С юга острые зубцы верхушек елового леса стоят ближе, чем в полукилометре, начинается он сразу за Артешей… и тянется на десятки километров… со всех сторон лес. Тёмный еловый и смешанный бор, с пятнышками полей, на которых доживают свой век и неотвратимо исчезают, рушатся, умирают давно покинутые старожилами и постоянно навещаемые только зверьём деревни… Кряково… Марково… Заборье… Фролово… или просто заросшие пустые поля, на которых только целенаправленно можно отыскать следы деревень: Кудиново, Ильинка, Мертишево, Жашково, Лущиково… – и этот список можно продолжать ещё на много строк, лишь сравнивая старую и современную карты…

Отходящая посередине главной улицы просёлка в сторону Сенной была засыпана снегом и не читалась, к тому же идти по полю, преодолевая вмордувинд, нас заломало. Посему решили идти той стёжкой, что, если верить карте, отходит от дороги в лесу, через примерно километр от границы поля. Пофотографировав вдоволь, побродив по забытым дворам и поделившись впечатлениями от увиденного, двинули дальше. Отсчитав нужное количество шагов от входа в лес, разбрелись на разведку искомой северо-западной ветки. Почти сразу нашли. Начало дороги видно плохо: начинается она заросшей поляной слева, но дальше пока хорошо читается. Почти повсеместно на ней растут молодые ёлочки длиной по пояс, давным-давно уже тут никто не ездил.

На снегу отпечатались свежие лосиные следы (разумеется, свежие: снег-то только ночью падать начал, а закончился под утро). Местами кустарник был обглодан: лосяра использовал ходовой хавчик, сплавные конфеты. Периодически приходится обходить упавшие стволы, совсем редко попадаются лужи. Втёкшая сзади-слева дорога напрямик от Афонино (та самая, по которой мы не захотели идти по полю) – ещё более заросшая.

Ближе к речке дорога резко сильно заросла тонким высоким молодым осинником и почти пропала. Шедший первым Олег вывел нас в этих зарослях к мостику через р. Гостижа, ориентируясь по лосёвым следам: Лось-то не мог ошибиться, он явно на тот берег, далеко шёл, а не просто к речке прогуляться.

Перейдя деревянный бревёнчатый засыпанный снегом мостик, на нём же устроили обед. Прикинули возможность перебродить речку при отсутствии моста – большой проблемой бы это оказалось.

Дальнейшее направление дороги чуть-чуть не совпадало с показаниями компаса, что было объяснено магнитным склонением в 6°. Пересекли затерявшийся в болоте ручей, по пригибаемым кустам и корням.

Лес постепенно стал расступаться. Выведя нас на поле, дорога растворилась на нём. Видим остатки деревни Сенная, ломимся к ним напрямик по целине. Оглянувшись назад метров через двести, выхода из леса я уже не нашёл – затерялся где-то или за деревьями с этого ракурса скрылся. Если начало дальнейшей дороги в лес тоже не будет видно, придётся попариться в поисках.

Примерно в 14.40 подобравшись к избе, стоящей, как нам показалось, на наиболее высокой точке, устроили привал и, погрузившись в карту, компас и внимательное изучение окрестностей с очертаниями границ лесов, стали искать брод через реку Свинка и дальнейшую дорогу. Со стороны, откуда мы пришли, возле леса виднелась пара охотничьих вышек – то, про что нам и рассказывали местные. На северо-востоке на краю поля – ещё одна вышка. Домов здесь совсем мало. Точнее, даже не домов, а полуруин – почти все они уже рухнули и лежат под саваном выпавшего снега.

Не отыскав никакого моста через Свинку, подбираемся к ней по слегка заболоченной пойме и преодолеваем методом перепрыга/перешага. Метров через сто от реки выходим на более-менее приличную дорогу, от которой отходит в лес в восточном направлении искомая дорога на Раслово. По ней и двигаемся дальше. Теряюсь в догадках: жилое это Раслово или нет? На двушке оно обозначено жилым, но это старая информация. Возникает вопрос: а с какой стати в окружении шести нежилых деревень (Сенная, Афонино, Новое Потапово, Холм, Фёдоровское, Клин) будет жилым это Раслово? Да кто его знает? Если оно жилое, то вставать нужно перед ним километра за два, т.к. привяжись снова какой-нибудь пьянчуга – далеко уйти не успеем, стемнеет. На этом варианте и останавливаемся.

Лес тут частый, еловый, но искусственные посадки – прямые борозды уверенно читаются. Подлеска – почти никакого. Обозначенный левый отвод перед ручьём (верховьями р. Свинка) едва угадывается. Речка проходит под дорогой; проблем с переходом – никаких (или перешагивается запросто – это уже не помню). После ручья опять тормознули, встретив перекрёсток. На километровке его нет, поэтому устраиваем краткий привал, совмещённый с разведкой. Выясняется, что идти надо по левой ветке, т.к. правая вскоре уверенно устремляется на юго-восток. (Пора ходить с 500-метровками, так в следующий раз и сделаю (на 500м эта развилка обозначена)).

Попадаются упавшие на дорогу стволы, дорога по мере нашего продвижения ухудшается и зарастает, что невероятно радует: мы снова уходим в глушь!! Попалось несколько заболоченных низин, вполне нормально преодолеваемых по обочинам. В низинах лес из елового перетекает в березняк-осинник, на дороге и по обочинам – кусты.

Примерно на долготе болота ур. Воронов Мох в районе 18– часов устраиваемся на стоянку, предварительно догнав далеко ушедших вперёд Олега с Игорем, явно намеревающихся уйти за Раслово. Но туда мы – завтра.

Ночёвку устроили справа от дороги, не дойдя 150-200 метров до противотанкового рва, идущего в лесу параллельно дороге, но тогда я об этом ещё не знал.

5 ноября, понедельник.  ПО ПУСТЫМ ДЕРЕВНЯМ-2.

Выспаться удалось лучше, чем прошлой ночью; и хоть на этот раз никто палатку не обнюхивал, но немного глюков все же я словил: на этот раз слышны были периодические пары стуков с дороги – сначала с западной стороны, а через несколько секунд – ответный стук с восточной. Минут через пять – снова, и так пока не уснул. Теперь на нас охотились кабаны. Или солдаты, оставшиеся лежать во рве (хорошо, что я тогда ещё не знал про него, а то ведь поисковики иногда такие леденящие байки плетут про свои ночёвки на местах былых боёв…J)

Кашу сегодня нам приготовил Игорь, т.к. был единственным ворчавшим на методы предыдущих готовок. Зато теперь он остался доволен. А Жора с Машей изобрели очередной способ утреннего обогрева палатки, но от нас его почему-то утаили.

Вышли в районе десяти, пока ещё было солнечно и малооблачно. С севера к дороге напротив лагеря подходила просека, не обозначенная ни на одной из карт.

Лес очень плавно переходил в березняк, было сказочно красиво в сочетании с ярким солнцем и снегом. Снова попадаются заболоченные низины, тоже проходимые по обочинам (если быстро идти и не ждать, пока погрузишься в воду). Дорога стала совсем заросшей, а лес вскоре помолодел и стал расступаться. На полянке ближе к выходу запечатлели покосившийся столб с табличкой: то, откуда мы вышли, называлось Охотничьи угодья ООО Затерянный мир. Название порадовало.

Примерно в 10.30 увидели Раслово, через десять минут были уже на окраине деревни. Домов тут гораздо больше, нежели в Сенной, и выглядят они живее и крепче. Хотя тоже рушатся. Деревню запостулировали нежилой: дороги здесь все были заросшие, провода с бетонных опор сняты, на месте трансформатора – только четыре бетонных столбика.

Как форсировали р. Расловка, не помню, но переход тоже пришлось поискать.

Дальнейшей дороги на восток мы не нашли. Взобравшись на горку возле кромки молодого леса (что за горка, осталось загадкой) и осмотрев окрестности, увидели только продолжение ряда опор ЛЭП. Предположив, что рано или поздно столбы выведут нас к высоковольтке на полпути до Фёдоровского, стали ломиться по осиннику от столба к столбу. Но меньше, чем через пять минут уже нашли нужную дорогу: она отходила севернее; здесь бывшая деревня немного вдавалась в недавно выросший лес, а самым последним сооружением перед входом в чащу был фундамент недостроенного дома.

Дальше хорошая дорога повела через очень светлый молодой низкорослый березняк (слева от дороги) и осинник (справа), болот по сторонам не попадалось. Справа иногда подходила линия опор без проводов, слева от дороги тоже было что-то похожее на просеку под столбы, однако их там не было. Жора с Машей притормозили, ремонтируя Маше ноги, а Олег с Игорем, узнав следующий ориентир – высоковольтку, – ломанулись вперёд. Я же вновь остался примерно посередине и развлекался созерцательством-любовательством-фотовидеографительством и написанием приветственного послания кабанам на куске бересты, содранной с сильно линяющего дерева.

Пока шли до высоковольтки, всё время хотелось свернуть в лес, отойти километра на два от дороги и ломануться по азимуту – настолько лес привлекал. Хотелось продираться по чаще и перешагивать болота, а не идти по относительно сухой заснеженной дороге. Временами с щебетом прилетали и рассаживались по кустам стаи синиц, лес почти постоянно был наполнен их разговорами… чуть ли не весна временами чудилась, часто выглядывало солнце. А дорога эта полвека назад была заасфальтирована…

По деревянному мосту-настилу пересекли небольшой ручеёк-болотину и вышли на высоковольтку, где нас уже нетерпеливо дожидались (Игорь даже вернулся порожняком назад с попыткой помочь поднести рюкзаки, если вдруг это они мешают быстро идти).

Знакомая ЛЭПина. Знаменательная. Заставляет невольно подумать о том, что поход перевалил далеко за две трети, и уже близко его окончание. Печально. Мы с Олегом решили не гулять до Вязьмы, а уезжать вместе со всеми из Семлёво, т.к. пейзажи, ставшие зимними, уже не так привлекали. О завтрашнем окончании путешествия думать не хочется…

Получив следующее целеуказание – увидеть деревню Фёдоровское, но не заходить в неё, – наши спринтеры умчались вперёд, а оставшиеся отдыхатели продолжили размеренный путь. Заброшенная дорога пошла по небольшим холмам среди совсем молодой поросли лиственного леса.

Спускаясь с очередного холма, узрели вместо Фёдоровского огромное поле. Ни одного строения! Ещё одна исчезнувшая деревня. Дорога пересекла речку Серебрянка (посуху) с бобровой плотиной и взобралась наверх. Голые бетоные столбы. Несколько старых яблонь. И больше ни следа некогда здоровенного поселения (хотя уже в 1986 году здесь оставалось только 26 домов).

Примерно в 12.30 двинулись на Дуденки, пересекли низину с ручьём-болотиной. На укатанной грунтовке – свежие тракторные следы (куда ездят? За дровами что ли?), а на обочине лежат несколько длиннющих (с километр) проводов. Попадаются совсем свежие кабаньи раскопки, свежие следы, иногда – большие лужи.

Через полчаса подходим к окраине Дуденок, на перекрёсток. Нет ни одного дома (левый берег Серебрянки просматривается плохо из-за росших в пойме реки деревьев, но и там домов нет). На перекрёстке двигаем на север, дорога постепенно ухудшается, а с холма открываются живописные виды…

К 13.15 подходим к тому, что раньше было мостом. Сейчас моста нет, но река Серебрянка в этом месте перегорожена запрудой, отчего с запада образовался красивый большой разлив, а с востока мы легко преодолели, прыгая по камням, неширокую протоку. Взобравшись опять наверх, устроили обед. Пока резались харчи, я сбегал на разведку по окрестностям. Дорога дальше растворялась на большой истоптанной и изрытой кабанами поляне с парой приметных ёлок; по пути к ней обнаружились свежие волчьи следы и остатки огорода: горелая кривая яблоня, куча земли да ржавое бездонное мятое ведро. А над головой – снеговые хмурые тучи.

Продолжение дороги, однако, отыскали за две-три минуты – старая заросшая колея среди молодой поросли березняка. Немного притормозили в 14.10 для беглого осмотра старого деревенского кладбища. Неплохо сохранились металлические ограды и кресты, но надписи на табличках прочитать не удалось – их поело время, заржавели.

Дальнейшая дорога была давно не езженная, частенько попадались упавшие стволы, арками нависали берёзы, а ёлки тянули к нам свои колючие лапы. Где-то в районе урочища Клетки из леса на дорогу протянулись следы охотника с собакой; дорогу пару раз пересекали следы взрослого лося; попадаются большие подёрнутые ледком лужи с хлюпающими берегами. Развлекаемся разгадыванием данеток, иногда делаем остановки для отбега в лес осмотреть странные кучи земли, похожие на землянки. А глухая дорога петляла себе и петляла…

Примерно в 15.30 выходим на большое поле – окрестности бывшей деревни Ломачино (уже в восьмидесятых годах это было урочище). Здесь ветер. Дорога по полю только одна, но отсутствие на ней Олега с Игорем настораживает – совсем они от нас далеко оторвались. Встретили мы их через полтора километра в перелеске перед следующим полем – они нас там уже давно дожидались.

За очередным большим полем дорога пересекла ручей, на ней появились свежие следы трактора – за дровами катались. Дорога стала укатанной грунтовкой, вывела из леса и пошла по берёзовой аллейке, и вскоре мы уже увидели Малую Калпиту.

Устраиваем военный совет. Дальше хочется идти через реку Скалка и деревню Кухарево по высоковольтке и километра через два за Кухаревым вставать на стоянку. Но Жоре с Машей из-за сильно стёртых ног такой вариант не годится – они хотят завтра выбрасываться из Калпиты на попутках, поэтому отходить от посёлка нежелательно. Исходя из этого, заночевать решаем в лесу перед изломом ЛЭПины. Завтра втроём с Олегом и Игорем успеем в любом случае на дневной автобус из Семлёво, т.к. я-то их скорость держать могу.

Проломившись по полю на восток к лесу, а затем по поваленным ёлкам поглубже в бор, встали посреди бурелома. Воду добывали топлением снега, а от дров просто отбоя не было.

Из Калпиты иногда доносился собачий лай, по дороге протарахтел в сторону посёлка лесовозный трактор. Когда стемнело, лай стал яростнее, а с запада стали раздаваться частые близкие выстрелы – охотятся…

6 ноября, вторник. ВСЁ.

А почему Олег не взял из дома степлерJ?

С утра к нам заглянули двое лесорубов – возят брёвна с делянки. Сообщили, что на Семлёво автобус уже ушёл, а из Семлёво до Вязьмы будет в 12.30 и в 15.

Вышли в половине одиннадцатого. Сделав прощальную (и единственную) групповую фотку, разошлись по двум сторонам: Жора с Машей – к дороге в Калпиту, а остальные – вдоль по ЛЭПине. Договорились, когда появится связь, переписываться о дальнейшем своём передвижении. Эх, жаль, теперь нас трое…

Сразу взяли резвый темп. Через реку Скалка есть пешеходный мостик из брёвен, а Кухарево – очень даже жилая деревня.

По просеке ЛЭПины шлось нормально и быстро, повсюду на ней были лосёвые следы.

По пути попалось только два заболоченных участка, нормально обходимых по кромке леса. Почти всё время светит солнце; шишек на елях – тьма тьмущая. Примерно через полтора часа ходу, сделав по пути один плановый привал на изгибе высоковольтки, вышли к речке Бечища – петлявой, узкой, но непреодолимой. На противоположном берегу вовсю работали лесовозы-лесорубы или строители грейдера – не разобрали. Побродив вдоль речки и не найдя ни брода, ни моста, ни переправы, мы решили идти напрямик к шоссе – до него около полукилометра по прямой. Затею срубить деревья для переправы отбросили: сейчас нужно успеть на автобус, поэтому время терять нельзя.

Взобравшись на обрывистый холм и углубившись в лес, по лосиным тропам и азимуту двинулись на шоссе. Следы привели к симпатичной полянке, истоптанной копытами – тут они питались, судя по обглоданным кустам.

И – шоссе. Твёрдое, но здесь покрытие не сохранилось, асфальт начался только за поворотом. Ну вот и закончилась лесная-глухая часть нашего похода… Взгрустнулось.

Зато это залитое солнцем шоссе оказалось совершенно безлюдным. За всё время нашего по нему шествия навстречу попались только две легковушки, и одна из них – разваливающийся на ходу дребезжащий зелёный Москвич-412 на одном из последних издыханий. Как позже расскажет Жора, именно этот тарантас подбросил их из Калпиты в Семлёво. Двери в нём захлопывали с огромным размахом, на спусках водила глушил мотор для экономии, вместо замка крышки багажника был он подвязан верёвкой, кресла были чуть ли не деревянные самодельные, … и это чудо техники ещё и ездить умеет!

Дальше – быстрым шагом по холмам; на мосту через р.Корея устроили перекус, во время которого Игорь торжественно захоронил на берегу реки свои разбитые сапоги. От Жоры пришло сообщение, что они в Семлёво сели на автобус до Вязьмы, следующий – в районе 15ч.

Как только закончился лес (охотхозяйство Старосмоленское), сразу начались обширные Семлёвские пашни, чередующиеся изредка с ручьями в овражках да перелесками.

Уже близится конечная точка маршрута, и уже начинаю скучать по Смоленским лесам. Оглядываюсь: солнце зашло за тучу, из-под неё выглядывают только лучи, очень контрастно врезаются на фон неба тёмные зубцы верхушек елей, а за ними – моря лесных массивов… Там остался наш поход, там бродят звери, гуляет ветер по урочищам, тревожа сухое быльё, дорушиваются покинутые деревни, мёрзнут охотники на номерах, трещат поленья в печах уцелевших поселений, опрокидывает рюмку старый дед или, может, вздрагивает от внезапного запаха ржавого металла кабан, решивший порыть рылом коренья в окопе… Неужели опять только через шесть лет здесь окажусь?

А мы уже очень быстрым шагом идём по Семлёво – опаздывать на автобус нельзя. Посёлок живёт: стучат молотки по строящимся заборам, проезжают трактора, гуляют местные с детьми.

От Жоры пришло сообщение, что на электричку они опоздали, следующая – 17.57, поэтому едем вместе!

На остановке пришлось ждать автобуса около получаса. Игорь в это время побегал с фотиком по окрестностям. Проходившую мимо остановки бабулю окликнула не-очень-трезвая-коллега по несчастью: Рая! Получку-то оставшуюся выдали вам? – Ну да, жди, сказали, только на той неделе будет. А чего ты на Гришке-то не поедешь? – Да я просила его, довези до Поляново, раз поедешь туда, а он грит, не скоро поеду, жди пока мотор сделаю…

Посёлок живёт.

ПАЗик до Вязьмы. Тепло и сонно. Кондукторша пригрозила подсевшей юной компашке, что, если будут водку распивать в салоне, – оштрафует на 500р. и высадит (в салоне висит соответствующего содержания табличка; спиваются местные…), на что получила ответ: У нас минералка здесь, можете попробовать, если не верите. Посёлок живёт?

А дальше – Вязьма. Советский герб на здании ЖД-вокзала, встреча с Жорой и Машей, обмен впечатлениями, поход по магазинам, перекус.

Пока ждали отправления электрички, поглумились над фирменным поездом на Украину Волна, раскрашенным (вовсе не в цвета украинского флага!) в цвета одноименного плавленного сырка, который в походе был у нас на перекусах.

Потом отправление, стуки колёс, песни, Москва…

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ.

Привожу выдержки из справочника Административно-территориальное деление Смоленской области за 1993 год. Перечни населённых и исчезнувших поселений на районы, по которым мы прошли. Цифры после названия – число официально зарегистрированных жителей на настоящее время по данным Реестра АТД Смол.обл. Курсивом выделил посещённые нами места, подчеркнуты – уже нежилые.

К прекратившим существование населённым пунктам относятся селения, уничтоженные в войну и не восстановленные, или восстановленные, но через некоторое время покинутые жителями, списанные в послевоенные годы как неперспективные, объединённые с соседними более крупными селениями и в силу этого потерявшими собственные названия <…>

ВЯЗЕМСКИЙ Р-Н

Калпитский СС (центр – д. Мал. Калпита 139): Бол. Калпита 18, Губаново 0, Дружба 0, Кухарево 4, Новоселки 0, Стар.Раменье 9, Ровное.

Прекратившие сущ.: Андреевщина, Боханово, Борки, Ботино, Высокое, Деево, Знаменское, Клин, Ковырево, Литовское (Верх., Ниж.), Ломачино, Максименки, Мамолки, Моложа, Николы, Рагозное, Нов. Раменье, Сапроново, Сынково, Холмина, Шилово.

ДОРОГОБУЖСКИЙ Р-Н

Васинский СС (центр – д. Васино 295): Абрамово 13, Вороново 1, Городок 0, Деревенщики 24, Ленкино 0, Леоньково 1, Самцово 28, Селюшки 5, Славково 15, Щербинино 0.

Прекр.сущ.: Вырье, Гаврюково, Домнино, Дыхлово, Ельнин, Ильинка, Казанское, Ковалево, Кондратово, Косой Брод, Никитинка, Новая, Рассвет, Сенная, Таборы, Чащи

Ушаковский СС (центр – д. Ушаково 227): Афонино 1 (0), Барсуки 41, Гриднево 1, Кряково 2, Лепешки 0, Петрыкино 22, Подмощье 2

Прекр.сущ.: Баранцево, Болтуново, Волочёк, Горбачи, Дементеевка, Ивонино, Костино, Кудиново, Кузнецы, Марково, Мертишево, Пузиково, Теплянка, Фролово, Чахлово, Шепарево

ЕЛЬНИНСКИЙ Р-Н

Бобровичский СС (центр – д. Богородицкое 151): Бобровичи 10, Волоково 2, Гаристово 135, Кондраты 4, Лопатино 3, Мухино 0, п.Новый 1, Ромашково 3, Фенино 25, Топорово 29, Чужумово 6.

Прекр.сущ.: Алферково, Выдрино, Гребенщино, Гредчино, Еремино, Ерилово, Кигиты, Лаврово, Лугиново, Лукьянцево, Мишнево, Плешивцево, Полуево, Решково, Савостино, Семешкино, Шилово

Кузнецовский СС (центр – д. Ивано-Гудино 182): Добрушино 4, Дядищево 3, Жидкое 1, Кузнецово 1, Никитино 17, Регово 0, Селибка 2, Сырокоренье, Федорово 14, Холмец 15

Прекр.сущ.: Белогорское, Дементеевка, В. и Н. Островщина, Песочня, Бол. Прихабы, Ракшино, Спас, Суханово

УГРАНСКИЙ Р-Н

Мытишинский СС (центр – д. Мытишино 163): Березники 2, Выгорь 6, Калинино 11, Кореино 12, Латорево 0, Мзы 0, Раслово 0, Сергеево 6, Суборь 0, Трубино 0, Фоминское 6, Харино 2.

Прекр.сущ.: Борьба, Бывалы, Васильевское, Воропаново, Гришино, Грядки, Дуденки, Золотой Сноп, Истомино, Константиново, Коршуновка, Кошкино, Красный Май, Ново-Полушино, Ново-Потапово, Полушино, Потапово, Простеево, Расловка, Раздеваловка, Татаршина, Фёдоровское, Холм, Цыпкино, Чесноки, Шумаевка

Ещё немного цифири: численность населения районов в разные годы

Район                           1939г              20.10.1943      2002

Вяземский                    47690              37826              79268

    (Вязьма                     39428              4000                59918)

Дорогобужский           55239              24435              31031

Ельнинский                 63628              28000              15784

И – парочка статей-вырезок из местной прессы

В Смоленской области все больше деревень-призраков.

За последние шесть месяцев в Смоленской области исчезло около 40 деревень. В Руднянском районе официально ликвидировано более 20, в Угранском – 6, в Глинковском – 8. В них не проживало ни одного человека и не числилось владельцев домов. Сокращение перечня населенных пунктов будет продолжаться – без населения на карте Угранского района значатся 37 деревень, Смоленского – 29, Вяземского – 26, Духовщинского – 22, Новодугинского – 23 деревни. Если 4 года назад в области был 5161 сельский населенный пункт, то нынче их осталось 4892. Причем из оставшихся деревень около 30% отнесены в разряд неперспективных: в каждой из них сегодня не более 50 жителей

Рабочий путь, Смоленск, 18.04.2002

Пропали 122 деревни.

В Смоленской областной Думе в настоящий момент находятся на рассмотрении документы об упразднении 122 административно-территориальных единиц, уже прекративших свое физическое существование на территории области. За последние десять лет на Смоленщине появился только один новый сельский населенный пункт. В то же время только на территории Починковского района недавно были упразднены 13 деревень и буквально на днях, согласно постановлению Смоленской областной Думы, исчезнут еще 3

Труд, 25.10.2005

Вот такие дела…