Этим отчётом закончу серию ностальгических воспоминаний о древних походах. На этот раз водный.

Шёл 2004-й год...

Как грустна осенняя вода,
Как печальны пристани пустые!
Вновь сентябрь на наши города
Невода кидает золотые.

И ещё спеша и суетясь,
Всё равно – смешно нам или горько,
Трепыхаясь в лиственных сетях,
Мы плывём за временем вдогонку.

Ни надежд не будет, ни любви
За его последнею границей.
Ах, поймай меня, останови,
Прикажи ему остановиться!

Только ты смеёшься, как всегда.
Только ты отдёргиваешь руки.
Надо мной осенняя вода
Начинает песню о разлуке.

Как грустна осенняя вода,
Как печальны пристани пустые!
Вновь сентябрь на наши города
Невода кидает золотые.
                                              А. Городницкий

Писта, извините за выражение… или ни дня без киля

Документальный очерк о походе на р. Писта (Северная Карелия)
Август-Сентябрь, 2004 года, Дмитрий Дягилев, mailto:KultTorg{}bk.ru

Состав и опыт группы.

Ах, как мало я сделал на этой Земле,
Не крещён, неучён, не натружен…
                                                           Ю. Визбор

Нас было 14 человек на семи лодках. Это наш состав:

КНБ Маринка-2

Андрей Костюк – Адмирал, медик
Катя

КНБ Маринка-2

Маша Большакова
Тимур

КНБ Десна

Андрей Кондрашов - костровой
Вера

Таймень-2

Миша Буйлов – Реммастер (с большой буквы Р)
Маша Кондакова

Таймень-2

Ваня - завхоз
Света

Надувная байдарка Щука

Сан Саныч - бармен
Миша Скуев - фельдшер

КНБ Маринка-2

Митя – культорг (это я)
Аня

Опыт водных походов был у:

Андрей (Адмирал): Мста, Охта, Кереть – руководство (байдарка)
Маша Большакова: Мста, Охта, Кереть - участие (байдарка)
Миша Буйлов: Мста, Охта, Кереть - участие (байдарка)
Ваня: Мста, Охта, Кереть - участие (байдарка)
Маша Кондакова: Мста (байдарка), Чирко-Кемь, Охта (байдарка) – участие
Света: Мста (байдарка), Чирко-Кемь – участие
Аня: Ю. Шуя (май, катамаран), Охта (байдарка) – участие
И у меня ещё был опыт кое-какой.

У остальной группы опыт – Мста.

Полулирическое вступление

На меня смотрит Завтра
Через двойное окно,
На меня смотрит Завтра
Через чужие глаза.
На меня смотрит Завтра -
И мне уже не всё равно,
На меня смотрит Завтра -
Мне ему не отказать.
                                         К. Арбенин

В этот поход я попал абсолютно случайно, мы с Анькой в последний момент буквально вклинились в Андрюхину группу. Мы планировали с ней съездить куда-нибудь поматрасничать в августе, но, поговорив с Андреем, решили поменять наши планы на сплав по речке с пугающим полуприличным названием Писта.

Настроение перед отъездом было весьма так себе: в срочном порядке доделывались оставшиеся в городе дела, ощущалась нехватка времени на это самое доделывание и нехватка времени на сон. Ничего, отосплюсь в поезде, - бодро думал я.

И вот в 12 часов ночи со второго на третье августа я прибыл к кочерыжке - бюсту Ленина на Ленинградском вокзале. Подъехал провожать Олег, который привёз кое-какую снарягу. Потом приехали Вит и Вася, с которыми мы долго обнимались и обещали друг другу, что будем друг по другу скучать. Короче, в 1¹⁷ мы уже благополучно наблюдали уплывающий из-под окон нашего вагона перрон Ленинградского вокзала. Загрузка в поезд прошла без особых проблем, если не считать того, что Катя забыла паспорт, и Андрею пришлось уламывать проводницу посадить её в поезд без документов.

В поезде было жарко и душно, однако пиво, хранящееся под нижней боковушкой, оставалось стабильно прохладным, что нас, несомненно, радовало. Травили наперебой всякие байки, пока народ не начал постепенно отключаться. Особо стойкие бойцы дождались Бологого, где выходили дышать свежим воздухом. Следующее утро началось с пакета вина, взятого Сан Санычем специально в дорогу. Так и продолжался день чередующимися вдыханиями воздуха на больших остановках, поеданием набранной в поезд еды и нездоровым дорожным сном. К вечеру духота исчезла, и народ начал более-менее приходить в себя. Так как подъём намечался ранним (поезд шёл, зараза, без опозданий и должен был прибыть в Лоухи около пяти утра), то большая часть народа разбрелась спать. Особо стойкие Адмирал, я и Сан Саныч с Мишей пили пиво, пока не вырубились. Андрюха мужественно досидел до Кеми.

Утром произвели очень организованную выгрузку в Лоухах, быстро заполнили уже подогнанные к нашему приезду два УАЗа с прицепами и тронулись по направлению к финской границе…

Надо заметить, что заброску на реку мы организовали безобразно дорогую: два УАЗа с прицепами по 4000 р. за машину на 14 человек – итого около 570 р. с рыла. Велтовский ПАЗик нам вышел бы по 385 р./чел. Зато на УАЗах, конечно, комфортно и солидно – прямо целый конвой.

…Погранцам в посёлке Пяозёрский оказалось достаточно списка группы с паспортными данными, заверенного печатью МКК. Сами паспорта, слава Богу, не проверяли (Катя-то у нас без документов). Дорога, надо заметить, не в самом ужасном состоянии. Но из-за отсутствия дождей обе машины ехали в постоянном облаке густой пыли, таком, что временами ничего не видно было даже в боковые стёкла. Особенно сильно это проявлялось, когда мы тащились около километра за лесовозом, который наши водители никак не могли обогнать, ввиду того, что самого лесовоза было не видно – виден был только некий туманный источник пыли в зеленовато-белёсом кумаре.

На месте стапеля орудовали удочками местные жители. Жарища стояла невыносимая, но количество комаров было оценено нами, как средний уровень Подмосковья. Попрощались с водителями, прошли немного по дорожке и увидели … Писту. Вот она, оказывается, какая! Какая? Да, ничего особенного – река, как река. Слева от нас – озеро Кимасъярви, справа – широкий разлив. Дорога упирается в низкий разрушенный деревянный мост, ширина речки – метров двадцать. Если начинать сплав с озера, то мост придётся обносить. Справа же доносится неясный шум первого на нашем маршруте порога со странным названием Сакал. По прибрежным камышам и камушкам определяем, что вода в этом году здесь стояла сантиметров на 20-30 выше, чем сейчас.

Собираем лодки, попутно запивая чаем остатки дорожной еды. Иногда ходим в придорожный лесок за черникой, которой в этом году много. Также много брусники, правда, пока ещё зелёной. Надеемся, что она успеет покраснеть к концу похода. Когда лодки были собраны, а вещи почти запакованы, пришедшие из Финляндии тучи полили нас несильным дождиком, чему все даже обрадовались – остудились немного после жары.

И вот он – исторический (в масштабах похода) момент: загруженные лодки стоят на воде, довольные экипажи рассаживаются по местам, правда, иногда матерятся, так как удобного спуска на воду для всех судов одновременно просто нет. Однако вот уже все готовы, и семь байдарок, взмахивая вёслами, отправляются вниз по реке навстречу пока ещё неясному будущему, которое всё слышнее шумит за правым поворотом. Скоро оно, так или иначе, разъяснится…

Это больше азарта,
Это - как хлеб и вино.
На меня смотрит Завтра,
Это - как песни в бреду.
На меня смотрит Завтра -
Мы уже с ним заодно.
И над выжженным замком
Восходит у всех на виду
Черно-белая радуга.
                                     К. Арбенин

4 августа. Первый блин комом.

Андрюха с Катей успешно прошли первыми. Полюбовавшись на них, поехали и мы с Аней, после чего я на всякий случай встал под сливом (который в прижиме) с морковкой. Успешно проехали Ваня со Светой на голубеньком Таймене, а потом и Сан Саныч с Мишей, которые прошли тоже неплохо, вот только впечатались на радостях в прижим. А пытавшиеся уйти от навала на правую скалу Маша с Тимуром выполнили высококлассный траверс – такой, что не смогли развернуть лодку обратно и въехали в противоположный прижиму берег примерно в том месте, где я стоял на страховке и с интересом наблюдал за столь отчаянными и бесполезными манёврами. Продолжение было неоригинальным: киль через левый борт и сразу же – вылезание на отмель и вытаскивание туда байдарки. Ура, сезон открыт!

У Андрея с Верой проблемы были ещё при подходе к порогу: никак ребята не могли подойти к сливу, который на входе перегораживала отмель – через неё-то и не получалось просочиться у экипажа Десны. Реммастер уже один раз плавал к ним на правый берег и ставил на байдарку заплатку. В итоге, они всё-таки вошли в порог. Не знаю уж, что там у них произошло, но ко мне они приплыли из-за поворота уже отдельно от лодки – брошенную им морковку взяли, но бросили весло и байдарку. Миша с Щуки ломанулся к забитым в улово ребятам с аптечкой – ноги они себе побили изрядно, а я, убедившись, что утопающие спасены, побежал вниз по берегу вылавливать Десну и весло. Весло к этому времени уже поймал Ваня, а байдарку поймал Тимур и стоял теперь посреди реки, упираясь ногами в дно и не отпуская лодки. Оседлав, свою Маринку, я передал ему верёвку с карабином, который тот и зацепил за Десну.

На правом берегу обнаружилась хорошая стоянка, куда мы дружно и отправились: сломанно-порванную Десну переправил на другую сторону Миша, Андрея и Веру перевёз я. Итоги подвели все вместе – речка, видимо, обещает нам не помереть со скуки.

После обеда мы пошли смотреть следующий порог, именуемый в описании как Захар. Получилась очень милая прогулка с переходами полусухих (или полумокрых?) проток Писты, залезанием в болото и прыжками по скользким камням. А самое главное, что рассматривая сам собственно порог, мы так и не нашли даже приблизительной линии движения. Утешили себя тем, что просматривать его по лоции надо с острова, а не с правого берега, поэтому оставили наши горькие мысли мариноваться в черепных коробках до завтрашнего дня. Ещё нас очень интересовал упоминаемый в лоции непроходимый слив в левой протоке, кусочек которого нам удалось рассмотреть в разрыве между островами – это высокий водоскат, где вся вода бьётся в большой бульник за сливом. Короче, много грохоту и пены, а толку – никакого.

Вернувшись на стоянку, приступили к дегустации коньяка (оказалось, что пить можно), а так же всяким там разговорам на всякие там темы. Пройденный порог стал именоваться как Парсывый сакал, а порог, который предстояло пройти завтра (№2 Захар), стал теперь называться Захер – Белая Смерть.

Ещё я попытался поднять бунт и уговорить группу идти, взявшись за руки, в непроходимый слив. Реммастера и Тимура уговаривать вообще не пришлось, а остальные колебались. Только Адмирал делал страшное лицо и говорил, что никто туда не пойдёт. Тогда решили устроить Андрюхе сюрприз – встать пораньше и, пока он не видит, уйти на его байдарке в левую протоку… Короче, настроение у всех было боевое и весёлое – вот так, неся всякую ерунду, мы отвлекали себя от мыслей о завтрашнем прохождении Захара.

5 августа. Второй, блин, тоже…

Над порогом долго чесали репу. Начинался он примитивным сливом с плиты со слабенькой бочкой, а вот дальше было непонятно вообще ничего. Мощная струя огибает остров, перелетая через каменную гряду, идущую от острова к берегу. Как бы то ни было, вариант для прохода байдарки оставался, только очень его портил немалых размеров обливняк, на который без всякого зазрения совести наваливала почти вся масса воды.

Первыми шли, как обычно, Андрюха с Катей. Что-то у них там после слива не срослось, поэтому ребята вылетели на отмель, и провели байдарку вручную. Общаясь через полпорога с Андрюхой, я вышел по камням максимально близко к струе, где меня посетила идея… вообще никуда не отворачивать от обливняка. Объяснил Аньке, в каком именно месте ей надо будет мощным гребком отодвинуть нос влево, а уж об отбросе кормы я обещал позаботиться самостоятельно. Пролетели на ура. Сразу пошли выходную шиверу, которая понравилась нам не меньше самого порога. Оставив Аню с байдаркой, я отправился по берегу вверх к ребятам, где меня уже ждали печальные новости – у Миши с Машей тоже чего-то не срослось, и они сделали попытку навязать на камне галстук из Тайменя. Слава Богу, сделать это ребятам удалось не в полной мере, поэтому лодка не то что подлежала починке, но и практически её не требовала. Остальные байдарки от греха провели под островом, но для локализации последствий аварии с Тайменем всё же требовалось время. Адмирал велел делать обед, благо над непроходимым сливом располагалась неплохая стояночка. Кстати, непроходимый слив действительно таковым и оказался: войти туда оказалось невозможным из-за его совсем малой ширины.

После обеда была пройдена остальными байдарками выходная шивера Захара и ещё один порожек, после которого на широком разливе Десна попыталась утонуть. Клеить её остановились на небольшом скальничке, а во время ремонта вся свободная группа занималась очень увлекательной игрой в контакт. Далее сходу прошли одинокий слив с гряды (там Маша с Тимуром проехали через край ограничивающей слив скалы), а после - порог Змеиный - мощную каменистую горку, на которой долго не слезала со здоровенного чемодана Щука. Порог Солёный абсолютно все прошли, пардон, через задницу. Щука там кильнулась, а голубенький Таймень под руководством Вани и Светы сразу после порога начал плавно погружать корму под воду. Адмирал и Катя поплыли разведывать стоянку над Падуном, а вся оставшаяся группа в ожидании плавала кругами по здоровому улову под правым берегом.

Над Падуном мы в итоге и встали. Порог внешне впечатляющий. Начинается он достаточно высоким сливом с бочкой, который расположен сразу за крутым левым поворотом. Из-за этого заход в слив сильно осложнён прижимом к скале правого берега. Выходная шивера – мощная, длинная, с зубьями, обливняками и сливами через пересекающие всё русло насквозь каменные гряды.

Вечером посидели у костра с гитарой, после чего и разошлись спать.

6-7 августа. По пути к Пистоярви.

Опять неожиданным образом накрылась Десна - перед посадкой на воду выяснилось, что баллоны не держат вообще. Времени уже было потеряно настолько много, что ещё чуть-чуть – и обнос Падуна оказался бы абсолютно бессмысленным, а, следовательно – ещё более обидным. Поэтому было принято решение: времени на ремонт Десны не тратить – пусть плывут без баллонов по плёсам, а пороги проводят. Отплыли от берега, оставив непокорённый Падун гордо шуметь за нашими спинами. Но самый драматичный момент этого дня был ещё только впереди. Через сотню метров после отплытия неожиданно закончился обещанный Адмиралом длинный плёс до моста. Впереди булькало и шумело, видимо, что-то не очень серьёзное – солнце светило прямо в глаза, поэтому кроме белой отсвечивающей реки, как ни вглядывайся, ничего разобрать было невозможно.

Оказалось это ничем иным, как до безобразия мелкой шиверой, которую преодолел сперва экипаж Адмирала, после него – Щука, а потом и мы с Аней. Не понравилось. Подплыл после порога к Андрюхе и поделился опасениями, что Десне сейчас наступит карачун. Тот ответить не успел, за него всё сказали подплывшие Ваня со Светой. Они поведали нам о том, что Десна в шивере кильнулась и сломалась. Матерясь и охая, мы отправились смотреть, что произошло – Андрей с Катей по правому берегу, мы с Анькой по левому.

Пока экипаж Десны и помогающий им Адмирал проводили лодку под берегом, оставшиеся байдарки (Маринка Маши и Тимура и Таймень Миши и Маши) пошли шиверу. Солнце по-прежнему било по глазам, поэтому я не сразу понял, что же произошло в предпоследнем сливе с гряды. А когда понял, захотелось громко орать матом – на камне была завязана галстуком байдарка Маши и Тимура.

Итог был печальным – от Падуна мы отошли всего на километр и сломали при этом две байдарки. Место, на котором пришлось встать, с большим трудом можно было назвать стоянкой – это был небольшой скальничек, на котором развели костёр, а палатки расставили по лесу. В целом, более-менее ровных мест хватало. Из нашей с Анькой палатки, стоящей на большом камне, заросшем черникой и голубикой, открывался романтический вид на огромное безлесное болото. До ужина занимались в основном ремонтом лодок. Миша, Сан Саныч, Тимур, Ваня и костровой Андрей вечером занимались ловлей рыбы – результат оказался ненулевым: полный кан окуней, краснопёрок и прочей радости.

После ужина долго соображали, как починить разломанный шпангоут на Маринке. В итоге придумали хитроумную деревянную конструкцию, которую Миша с Сан Санычем выпиливали до глубокой ночи. С утра специальная палочка с пазами по торцам уже распирала разомкнутый снизу второй шпангоут покалеченной Маринки. На Десне, как ни странно, держались заплатки на баллонах. Можно было плыть дальше – к озеру Пистаярви.

С попеременным успехом прошли шиверу за мостом, перегребли озеро Шуванда и прошли ещё несколько мелких перекатов. В последнем из них адмиральская байдарка сидела на поваленном в реку телеграфном столбе - экзотика. Дальше перелопатили большой разлив и ушли в следующую цепочку перекатов, в частности в чистый слив под мостом и несложную шиверу, выходящую в озеро с совсем уже неприличным названием. По нему мы приплыли к порогу Межозёрный и зачалились для просмотра центральной протоки. Через какое-то время к нам подгребли попутные катамаранщики, которые тоже стали думать над прохождением слива – он как раз был в ширину катамарана. Порог представлял собой пологий слив, обильно заставленный камнями, вследствие чего сильно кривой. И мощная выходная шивера – валы и обливняки вперемешку.

Прохождение порога заняло около часа, а отличились во время него только Ваня со Светой, которые усадили свой Таймень на камень в сливе и, повисев на нём, съехали боком. Ещё, отличился экипаж Десны, умудрившийся кильнуться, но вылезший на берег ещё до начала выходной шиверы, которую, кстати, мало кто прошёл абсолютно гладко и чистенько. Как бы то ни было, пообедав на стоянке за порогом, мы перегребли озеро Хирвасъярви, после чего пролетели на ура цепочку шивер, мощность которых увеличивалась по мере наступления темноты. Последняя шивера представляла собой набор абсолютно чистых валов, из чего мы сделали вывод, что после озёр воды в реке стало заметно больше.

Потом мы немного подумали над поиском выхода из озера Вихельтаярви, обращая при этом внимание на то, что гроза, весь день ходившая вокруг нас, наконец-то вышла на финишную прямую, и теперь всё быстрее и быстрее догоняет группу низкая чёрная туча, краёв которой, увы, мы не увидели. Небо же на её границе стало принимать какие-то сюрреалистические цвета, разрисованные закатом. Темнело катастрофически быстро, неумолимо надвигающаяся гроза этому сильно способствовала.

В последнюю перед Пистоярви цепочку шивер мы шли на энтузиазме – стоянок не было, а было болото по берегам, и постоянное лавирование на реке между камней. Струя еле различалась – я вёл байдарку не туда, куда видел, а туда, где, по моему мнению, должен был быть чистый проход. Как правило, он там оказывался, и мне это сильно льстило. Мы не дошли до озера всего двух поворотов...

…С первым ударом грома мы с Аней услышали нечеловеческий вопль: ВЕСЛО!, и сразу поняли: что-то случилось – вёсла просто так по порогам не плавают. Трудно было разобрать в темноте, что произошло с Десной, но было ясно, что Андрей и Вера стоят на отмели и держат байдарку. Мы с Анькой поплыли за веслом, после чего поднялись по уловам под отмель, с которой я уже пешком дошёл до потерпевшего кораблекрушение экипажа. Гроза была неимоверно сильной – дождь стоял стеной в буквальном смысле этого слова, а вспышки молний создавали непрерывное ощущение того, что кто-то сверху фотографирует эту совсем неинтересную для нас картину. Гром, шум потоков рушащейся с неба воды и грохот порога странным образом действовали на психику. Но надо заметить, что нас действительно фотографировали. На сходящей к воде с правого берега колее вдруг появились люди с фотоаппаратами и видеокамерой и с живым любопытством стали наблюдать за разворачивающимися на реке действиями.

Мы встали наверху, на этой дороге. Московская группа, уже стоявшая на этой колее, конечно же, пустила нас присоседиться к ним – места там хватало с лихвой. Десну с другого берега отбуксировали Сан Саныч с Мишей, а Веру с Андреем перевёз я. Как только был сготовлен на горелке чай, поставлены палатки и сложена впопыхах поленница из байдарок, дождь начал затухать, пока постепенно не сошёл на нет. Шеф в попытках переодеться в палатке уснул и ужинать отказался, а группа, посовещавшись на тему завтрашнего подъёма, выпила за здоровье Адмирала, за спасработы и отправилась по палаткам.

Накопившаяся усталость и нервное напряжение начали постепенно выплёскиваться из людей наружу. Пол ночи мы с матросом провели в выяснении отношений, после чего, выяснив их, протрепались ещё час на совсем уже отвлечённые темы. Как я утверждал давно, поругаться с кем-нибудь – очень хороший способ разрядки. Сон после этого портил разве что изогнутый корень, на котором стояла палатка. Из-за него мне пришлось спать, изогнувшись в весьма экзотической позе - пришлось Ане подвинуться.

Утро рассказало нам о том, что Сан Саныч пожарил рыбу, а на моей байдарке развалился шпангоут – сам, от старости. Видно, накопившееся напряжение выплеснулось и из него. Так что, хочешь – не хочешь, а утро опять прошло за ремонтом лодок.

Через два поворота после отплытия нашему взору представилось озеро Пистоярви – то, до которого мы шли, преодолевая неприятности, сыпавшиеся на нас буквально с неба, словно вчерашняя гроза. Это озеро не было ни конечной точкой маршрута, ни какой-то особой достопримечательностью – это была некая черта, которую мы никак не могли пересечь. А сейчас мы довольные плыли по нему, качаясь на волнах, и, словно подбадривая нас, через просветы в облаках вслед байдаркам светило солнце.

8-10 августа. оз. Пистоярви – днёвка на оз. Вайкульское.

Перегребя озеро Пистоярви, мы вошли в реку по чистой горке с валами, именуемой порогом Лужма. Кажется, вода в реке всё же появилась. За время плавания по озеру, я установил, что байдарка, перекосившаяся вследствие сломанного шпангоута (на него была наложены шина), самопроизвольно поворачивает налево и неохотно поворачивает направо. Я поделился этим с группой, которая сразу стала над нами с Аней глумиться – впереди предстояло пройти порог с многообещающим названием Семиповоротный. Нам сразу пообещали, что там все семь поворотов – правые. Всё время поражался человеческой Доброте!

Подплыли к порогу, смотреть не стали (он полтора километра длиной), пошли ходом – Андрюха первым пошёл, обещал по возможности зачалиться где-нибудь в середине. Мы пронаблюдали, как его байдарка ушла за поворот, с удовлетворением отметив, что поворот-то левый. Начался порог несложным перекатиком, а продолжился мощной шиверой с большим падением, валами и камнями. Андрей ждал нас в большом отстойнике внутри пятого поворота (повороты, как оказалось, считали только я и Миша-капитан зелёного Тайменя). На первой части порога ощутимые проблемы были только у Десны, которую ребятам пришлось проводить под берегом, и у Щуки, которая долго сидела на всяких камнях разного размера.

Остаток порога прошли более-менее хорошо, после чего мы с Мишей подвели итоги: поворотов было восемь. Порог в срочном порядке был переименован в Восьмиповоротный. Через некоторый промежуток спокойной воды мы прошли порог Одинокое дерево, в котором абсолютно неожиданно кильнулась Адмиральская байдарка. Бедная Вера! Опять, она вся мокрая и дрожит. В выходной шивере Ваня со Светой организовали классического медного всадника на самом последнем обливняке, катамаран из попутной группы с незабываемым треском влетел в торчащее в пороге бревно, а Адмирал заявил, что он сейчас утонет. Через километр мы встали на хорошей стоянке в узкой части озера Маусъярви. Общались с представителем попутной группы (их стоянка была рядом) – я с ним оказался знаком, обнаружилась ещё и масса общих знакомых. По логике вещей, надо было бы, конечно, посидеть вместе у костра, попить спиртику... Но мы все были сильно уставшими – вчерашние ночные спасработы под дождём если и не доканали окончательно, то наверняка выбили группу из колеи. Поэтому в час ночи Адмирал устроил всем принудительный отбой…

…После отплытия мы устроили гонки на байдарках до выхода из озера. Адмирал заявил, что тот, кто первый найдёт вход в реку, получит право идти в порог без просмотра. Помахав вёслами, мы дружно похихикали, потому как предстоящий порог Курки по лоции надо было смотреть. Что мы и сделали.

Во время просмотра моё мнение разделилось с адмиральским, причём разделилось конкретно: Адмирал утверждал, что нужно идти слева, а я настоятельно рекомендовал идти справа. Спор решили весьма либерально – каждый пошёл, куда хотел... У Адмирала с Верой что-то опять не сложилось, поэтому в слив они вошли не то что кривовато – лагом. Беспристрастное видео показывает нам судорожный рывок лодки (видимо удар под киль) и то, как Андрюха обхватывает рукой верхний борт лодки...

Не будем давать ссылок на бессмертное произведение Юрина... Последнее движение было не роковым – нет, просто после него о каком-то сохранении надводного положения экипажу думать было просто-напросто бессмысленно…. Перевёрнутая лодка красиво шла по валам, в такт которым из-под воды показывались каски Веры и Андрея. Длины морковки, слава Богу, хватило, и она красиво шмякнулась на байдарку как раз между отплёвывающимися пловцами. Бедная Вера! Не везёт ей капитально в этом походе.

Теперь настала наша с Аней очередь доказывать мою правоту. Вот, ведь, тяжёлая судьба матросская! Её капитан поспорил с Адмиралом, а правоту доказывать и ей тоже! Как бы то ни было, мы посмотрели ещё раз порог с берега. Аня боялась, что мы попадём на здоровенного петуха, торчащего слева от языка, а я боялся (только молчал об этом), что мы вообще никуда попасть не успеем… Нет, успели – вошли точно по языку с залихватским Поехали!. Единственным неприятным моментом было то, как нас попыталось уложить на первом же за сливом косом валу – байдарку хорошо тормознуло в бочке, поэтому на вал мы заходили без скорости, уже настроившись на отворачивание от лежащей за сливом плиты. В общем, всё хорошо, что хорошо проходится. Дальше экипаж Десны проложил ещё одну линию движения – по центру между обливняками. Ей и воспользовались остальные лодки.

Потом был порог Петух - красивый вал-гребешок. Мы с Анькой целенаправленно въехали на него бочком и получили целую байдарку впечатлений. Порог Грива ничем особенным не запомнился... Так, парой пустяков... Шли мы его с ходу, и я там ступил по самой полной программе. Не успел вовремя заметить чистого прохода, поэтому мы, пытаясь из последних сил выгрести вправо, впечатались боком в полусухую гряду. Расклинились вёслами, я вылез на камень и понял, что сели мы и носом и кормой. Анька собралась уже вылезать, как я заметил входящую в порог Десну. Подожди, Ань, не вылезай, - сказал я, решив посигналить Андрею с Катей. Дальше получилась картина Репина Закат солнца вручную: я сигналю вправо, Десна, не успевая вырулить, на полном ходу влетает в нашу байдарку, переворачивается сама, переворачивает нашу лодку вместе с Анечкой и гордо уходит вниз по порогу. Стою я, как дурак, на камне около перевёрнутой Маринки, наблюдаю мокрого матроса... Смешно становится. Какое-то время мы с Анькой никак не можем проржаться, после чего проводим лодку к концу порога, где и ставим её на ровный киль. Подплывшая группа, прошедшая, кстати, порог тоже через задницу, узнавая, в чём дело, тоже закатывается в истерике... Пока отчёрпывается Десна, мы с Аней устраиваем пару экстремальных траверсов, поднявшись по улову немного вверх по порогу.

После входа в озеро Вайкульское Десна делает очередную попытку утонуть. Адмиральская лодка и Мишин Таймень подхватывают её под борта и увозят к берегу для ремонта. Остальные плывут занимать стоянку на входе в реку. Стоянка – неплохая, высокая, только залезать на неё довольно муторно. Через какое-то время возвращаются и остальные. С Адмиралом истерика – Катя забыла на месте ремонта каску, и теперь они уплывают за ней обратно... Спать ложимся поздно – ребята искали каску очень долго, чем изрядно потрепали всем нервы. С их возвращением выпили спирта и разбрелись спать.

На следующий день была днёвка и плохая погода. Весь день пили коньяк и спирт, поэтому у меня день закончился довольно рано. Объективно о событиях этого дня ничего рассказать не могу. А необъективно – наверно, не нужно…

11 августа. Пороги напоследок.

После короткого плёса прошли порог Талии, который представлял собой слив в сужении реки. По сути, там стоял всего один вал, зато какой! Наверно, из-за него одного уже стоило идти на эту речку – байдарка закидывала нос, но, не в состоянии перевалить через верхушку, она целиком проваливалась в этот водяной горб. На матроса и капитана обрушивалась гора воды, а лодка уже почти без скорости выплывала на поверхность. Выход только был немного подгажен каменной отмелью, на которую вылетели Миша с Машей на Таймене.

Под начинающимся дождём речка подарила нам напоследок порог Хирви, над которым мы долго прыгали по мокрым камням, соображая, куда же нужно идти. Андрюха мне долго втирал, где за каким камнем он собирается поворачивать, но до меня это доходило плохо. Я очевидной линии движения не наблюдал, поэтому запомнил только ориентиры входа в порог, а дальше решил крутиться между камнями по обстоятельствам. Андрей ключевую часть порога прошёл идеально, после чего на радостях влетел в шивере в обливняк. Меня его прохождение не впечатлило – я так и не понял, где от чего нужно уходить. Зашли мы с Анькой, как и хотели, а дальше пронеслись со свистом, эффектно перепрыгнув через большую каменюку. Шиверу прошли чистенько, но сам момент прыжка через камень меня не порадовал. Я бы даже сказал, что было порядком стрёмно. Остальных прохождений мы не видели, зачалились под правым берегом, откуда было видно лишь выход из порога. По рассказам экипажа Десны, они въехали на один из обливняков, из-за чего развернулись задом наперёд. Хорошо прошли только Маша с Тимуром, а Миша с Машей капитально пропороли Таймень, заехав на гряду уже ближе к выходу из порога. Пришлось клеить байдарку под дождём. Воспоминания яркие: было жутко холодно, а от воды поднимался пар. Вскипятили на горелке чаю – не помогло. Так и сидели в лодках, громко стуча зубами. В записных книжках Ильфа была как нельзя точно подходящая к данной ситуации фраза: Дождь капал с каски, словно с крыши, и стучал по каске, словно это была крыша.

Дождь кончился примерно сразу, как мы отплыли. Перегребая плёс, усиленно согревались, энергично лопатя вёслами. Таким резвым темпом мы и вплыли в озеро Корпиярви. Очень живописное место, мне оно показалось самым красивым на реке. Вытянутое в длину озеро мы несколько раз пересекали поперёк в поисках стоянки – поиски оказались тщетными. Упоминаемых в лоции стоянок на каменных лбах мы не нашли. Нашли только каменные лбы, один из которых оказался пригодным для того, чтобы на нём встать. Так что стоянка наша оказалась рядом с насыпью трассы Калевала – Войница - примерно в километре от моста через Писту. Спать легли сразу после ужина.

Нам с Анькой надо было уезжать. Ребята уходили дальше по реке на озёра. Они из посёлка Вокнаволок уезжали в Костомукшу, а оттуда перебрасывались на р. Чирко-Кемь, нам надо было уезжать в Москву…

12-14 августа. отЪезд или полностью лирическое заключение.

В четыре часа мы забрались на насыпь и прошли по трассе до моста. Начались диалоги с калевальскими водителями, которые останавливались около нас и предлагали отвезти за три тысячи в Кемь. Мы вежливо отказывались. Место было очень красивым – мост не портил общего вида на реку. Примерно через полчаса мимо проплыли наши ребята, мы помахали им и остались дальше куковать на мосту. Ещё через час приехал Форд-транзит, который после долгих переговоров и увёз нас за тысячу сто до Кеми. Точнее, сначала приехали в Калевалу, где, оставив рюкзаки у водителя, мы с Анькой пошли гулять по посёлку. Хорошее настроение возвращалось. То ли красота посёлка и набережной, то ли хорошая погода, то ли холодное пиво позволили напоследок получить ещё впечатлений от этого чудного края. Здесь уже окончательно стало понятно, что хочется ещё раз вернуться сюда. Что просто необходимо вернуться.

Дорога до Кеми прошла за разговором с водилой, который поведал много интересного об истории этих мест. Проезжая Подужемье, мы радостно узнали перекрёсток, на котором в прошлом году ждали автобус, возвращаясь с Охты. Да, этот край нам не чужой!

В полночь мы выгрузились на привокзальной площади города Кемь. Весь зал ожидания был завален туристами и Тайменями, еле-еле мы нашли место для одного коврика. Купив билеты на утренний поезд, мы попили пива с московскими туристами. Потом отправились спать, поскольку усталость брала своё: сказалась резкая перемена обстановки. Трудно и почему-то тоскливо было думать о том, что ещё сегодня мы пили приготовленный на костре чай, стояли на мосту и ещё могли любоваться на приходящую к нам из-за поворота речку. Речку, которая была для нас главной последние две недели, и к которой мы уже не сможем остаться равнодушными…

После посадки в поезд мы, оперативно позавтракав, завалились спать, проснувшись только на подъездах к Петрозаводску. Поужинали, что ещё остаётся делать в поезде – только есть и спать. В Петрозаводске вышли погулять. Вокзал этого города всегда очень много значил для меня. Когда возвращаюсь из Карелии, для меня это своеобразная точка отсчёта. Это то место, где можно ещё раз вдохнуть холодный карельский воздух, уже смешавшийся с запахом шпалы и дымом титанов пассажирских вагонов. Это та точка, с которой начинается ожидание нового возвращения сюда. Это то место, где ты прощаешься с Карелией, и очень надеешься, что только на год... Уезжать в этот раз было непривычно тяжело. Наверно, от осознания того, что наши ребята сейчас ещё продолжают маршрут. А может, потому что этот поход стал одним из лучших походов, в которые я сходил за последнее время. Все мысли, вертящиеся на тот момент в голове, были записаны в поезде в блокнот.

***

Опять домой. В Петрозаводске на перроне
Смотрю на шапки белых облаков.
Титан чадит и холодно в вагоне,
И до Москвы, увы, не далеко.

Как тяжело прощаться каждый раз
С суровым краем рек, озёр и ливней!
Мы за год станем и сильней, и терпеливей,
Мы возвратимся вновь сюда, Бог даст.

Но как среди обычных в городе затей,
Привычных дел обыденного круга,
Мне будет часто не хватать Друзей,
Как будет не хватать тебя, Подруга,

Как будет биться сердце тяжело,
И вспомнится перрон Петрозаводска,
Когда в квартире на оконное стекло
Скользнёт рассвета узкая полоска…

Ну, что же, вот и время лезть в вагон,
Уснула лодка на багажной полке,
Ей снится берег, и далёкой сопки склон
И спасжилет, развешенный на ёлке.

Река, порог и облаков застывший воск,
Холодная карельская картина –
Всё для меня слилось здесь воедино.
Холодный день. Перрон. Петрозаводск.

                    13 августа (поезд Мурманск-москва) - 15 августа 2004 г. (Москва)

…Поход для нас закончился 14 августа в Москве, на закрытом навесом от дождя перроне Ленинградского вокзала. Наши ребята вернулись двадцатого, без проблем, килей и поломок пройдя Чирко-Кемь. Вот, наверно, и всё, что хотелось мне рассказать об этом замечательном походе.